Моё настроение было таким же мрачным, как ночь, окружавшая нас, когда мы покидали больницу. Меня вывели через задний вход, врач шёл впереди, а Лиля, мама и Костя окружили меня, словно конвой, чтобы никто не заметил. Если бы мне не было всё равно, я бы снова спросила, почему меня выводят, как шпиона или преступника.
Получасовая поездка домой прошла в молчании. Я не говорила, и никто не пытался завести разговор, что было к лучшему, иначе я бы, наверное, всех послала. Мы въехали в наше село, и мама припарковалась у пустого магазина.
– Что за чёрт? – вырвалось у меня. – Что мы здесь делаем?
Магазин пустовал годами. В детстве здесь был ремонт компьютеров, но он давно закрылся.
– Не о чем беспокоиться, – ответила Лиля с притворной лёгкостью, почти вытаскивая меня из машины.
Она повела меня к двери сбоку.
Я взглянула на унылое здание. Построенное в начале двадцатого века, оно напоминало, как наше маленькое село захирело.
– Может, кто-то объяснит, что происходит? Потому что, насколько я знаю, мы сейчас вламываемся в чужую собственность.
– Это не взлом, если у тебя есть ключ, – заметила мама, показывая связку ключей. – К тому же я его арендую, так что всё законно.
Ещё секреты. Просто замечательно!
– И никто не собирается объяснить, зачем ты арендуешь пустой магазин?
Мама переглянулась с Лилей.
– Всё расскажем завтра, – сказала она. – Сегодня тебе нужно отдохнуть.
– Чушь! – Я повысила голос. – Говорите сейчас! Мне осточертело это сюсюканье и недомолвки. Да, я потеряла всё, но не обязана терять ещё и достоинство!
Костя вздохнул.
– Пойду поставлю чайник. Ночь будет долгой.
Дверь вела к лестнице, а та – в квартиру над магазином. Никто не говорил, пока Костя готовил кофе на маленькой кухне. Квартира оказалась больше, чем я ожидала: четыре спальни и ванная. Мамина мебель стояла в гостиной над фасадом магазина. Я плюхнулась на диван и ждала, когда кто-нибудь начнёт говорить.
Наконец Костя протянул мне кружку с кофе. Он взглянул на маму, сидевшую напротив.
– Мы кое-что от тебя скрывали, – начала мама.
Да неужели?
– Даже несколько вещей, – добавил Костя, но Лиля заткнула его своим фирменным взглядом.
Моё и без того измученное сердце сжалось сильнее.
– Это про мою малышку? – Я даже не дала ей имени. Не могла назвать ребёнка, которого не видела.
– Нет! – Лиля схватила мою руку. – Это не про неё. Это про тебя.