– Ты как чертово животное! – Кричит Угго. Звук его голоса сотрясает эту комнату и тяжело повисает в воздухе.
Животное. Животное. Животное.
Я отползаю в свой уголок, сворачиваюсь и обнимаю себя, не понимая, что опять сделала не так. Я просто не хотела снова жевать землю. Разве это плохо? Разве мне следовало просто сидеть и смотреть?
Он бьет меня еще раз. Удар такой сильный, что комната расплывается перед глазами. Я чувствую во рту знакомый металлический привкус и понимаю, что, наверное, сейчас все закончится.
Это мой последний день.
Я никогда не увижу маму и братьев. Не почувствую под ногами мокрую траву. Не увижу солнце. Голубое-голубое небо. Не прикоснусь к дождю. Не побегаю под его холодными каплями. Не сделаю ничего из того, о чем мечтала в кладовке Кармины.
Я больше никогда не улыбнусь.
Я не сопротивляюсь, когда он хватает меня за волосы и откидывает в сторону. Угго кричит на незнакомом языке, внезапно бьет по ведру с водой. Она растекается по земле, бежит к матрасу, так быстро-быстро, что я не успеваю спасти его.
Наконец-то Угго уходит. Я обвожу взглядом погром, который он оставил после себя, с трудом дотягиваюсь до еды и грязными пальцами заталкиваю ее в рот. Слезы катятся по щекам, голова очень сильно болит от его хватки, но зато желудок больше не урчит. Это ведь хорошо, да?
Да.
***
Перед глазами все расплывается. Сил осталось так мало, что я даже не могу поднять руку. Мне постоянно хочется спать. Я закрываю глаза и вижу, как дверь распахивается. Но когда открываю их, то все остается как раньше. Никто не приходит ко мне.
Никто не приносит еду. Воду. Удары.
Где-то вдали я слышу крик. Женский крик. Я хочу как-то утешить эту женщину. Сказать, что все будет хорошо.
Ведь будет?
В книгах, которые мне давала читать Кармина, так и происходило. И я верю в это, потому что ни во что другое не хочу верить.
Однажды я обязательно выберусь отсюда. Найду маму, братьев и буду жить, как остальные дети. Нужно только немножко подождать.
Слезы опять текут по щекам, и на этот раз я даже не смахиваю их. Мне тяжело дышать, тяжело оставлять глаза открытыми, но я боюсь. Боюсь того, что тьма окончательно поглотит меня. Заберет в свои объятия и больше никогда не выпустит.
Я поворачиваю голову, но глаза снова натыкаются на прутья клетки. Здесь так тесно, что временами мне кажется, что они сомкнутся и задавят меня.