На этой расчищенной площадке возводится второй догмат – абиогенез. Важно понимать: здесь речь идёт не о научной гипотезе о происхождении жизни, а именно о догматическом утверждении. Оно гласит: жизнь возникла из неживой материи в результате случайных химических реакций. Для гомотеизма это не предмет для дискуссий, а абсолютная необходимость. Ведь если допустить, что жизнь не могла зародиться сама по себе, то вся постройка рухнет. Пришлось бы признать существование некоего внешнего «Творца» или нематериального «жизненного принципа», что является прямым отрицанием центральной аксиомы гомотеизма: веры в абсолютный суверенитет человека. Поэтому абиогенез принимается априори, как само собой разумеющееся событие, для которого лишь предстоит найти конкретный механизм.
Третьим столпом канона выступает эволюция через естественный отбор. Суть догмата не в самом факте изменчивости видов, а в утверждении, что слепой и неуправляемый естественный отбор является единственным механизмом, создавшим всё поразительное многообразие и сложность жизни на Земле. Этот догмат полностью исключает из биологии любое понятие цели, плана или замысла. Жизнь – это не направленный процесс, а череда случайных мутаций и безжалостной борьбы за выживание. Бабочка, глаз человека, мозг – всё это не результат проектирования, а лишь побочный продукт случайности, умноженной на огромное время. Эти три догмата вместе – физикализм, абиогенез и эволюция – создают законченную, внутренне непротиворечивую историю сотворения мира, которая стала священным писанием новой религии Человека.
Создав величественную и законченную историю происхождения Вселенной и жизни, гомотеизм столкнулся со своим последним и самым сложным вызовом: необходимостью объяснить природу собственного божества – самого человека. Ранний канон описывал, откуда произошёл человек, но не давал исчерпывающего ответа на вопрос, что он есть. Что такое сознание? Что такое личность, свобода воли, мысль? Чтобы зафиксировать свою картину мира, гомотеизм должен был расширить свой догматический аппарат. С развитием биологии, генетики и нейронаук во второй половине XX века были сформулированы два новых, чрезвычайно важных догмата, которые завершили построение материалистической антропологии.
Первый из них – догмат морфогенеза. Сам термин взят непосредственно из биологии (от греческих морфе – «форма», и генезис – «происхождение») и обозначает научную дисциплину, изучающую, как организм развивает свою форму. Однако в религии гомотеизма эта область знания превратилась в догмат – в непоколебимое утверждение о том, что вся информация о строении организма, его функциях и даже моделях поведения фундаментально и исчерпывающе закодирована в последовательности нуклеотидов ДНК. Генетический код рассматривается как полный и самоисполняемый чертёж. Согласно этому канону, человек предстаёт как результат предначертанной генетической программы, где талант, характер и интеллект – лишь конечная реализация того, что было записано при зачатии.