– Неужели вы по-прежнему не хотите отпускать ее?
Взгляд Соран был исполнен невыносимой горечи и жалости.
– Вы должны понимать, Ваше Величество, что даже малейшие отголоски ваших чувств обрушиваются на народ как землетрясение или цунами. Именно поэтому злодеи пытаются задеть вас за живое! Нельзя этого допустить! Вы должны быть сильным! Теперь… действительно пора…
Голос Соран сорвался, и она не смогла продолжить. Но, несмотря на раны и изнеможение, глаза ее горели непоколебимой решимостью.
– Вам пора взять себя в руки, Ваше Величество.
После долгого молчания Ли Хон наконец произнес:
– Похоже, я многому учусь у тебя. У тебя, которая все время попадает в неприятности.
Он отрешенно посмотрел на ее раны и продолжил:
– Ты говоришь, что я должен полностью забыть принцессу?
– Да, как бы трудно это ни было. Если не отпустите ее, подобное будет повторяться снова и снова.
– Хорошо. Я отпущу.
– Правда?! Вы говорите серьезно?
– «Наследная принцесса». Ты больше не услышишь от меня этих слов.
С уголка глаза Соран, лежавшей на боку, скатилась одинокая слезинка.
– И больше я никогда не прикажу тебе призвать дух наследной принцессы.
Соран кивнула. Вот и все. Конец. Теперь все закончилось. Все ее мучения, все испытания, через которые она прошла во дворце…
Она смахнула оставшиеся слезы и произнесла:
– Теперь, думаю, я выполнила здесь свою задачу.
Лицо Ли Хона омрачилось.
– У меня больше нет причин оставаться во дворце, – добавила Соран.
– Ты неправильно понимаешь, зачем ты здесь, – спокойно ответил он.
– Разве не для того, чтобы призывать дух наследной принцессы?
– Ты здесь, чтобы служить мне. Все придворные служанки служат королю, не так ли? Ты здесь ради меня. Ненастоящая служанка по имени Суна покинет дворец и вернется как Соран, уже официально.
– Но, Ваше Величество…
Ли Хон приблизился и неожиданно потянулся к завязкам на одеянии Соран. Она не смогла скрыть смятения от его внезапных действий.
Она здесь ради него? Что это значит? Почему он вдруг…
Ли Хон указал на грудь Соран и тихо произнес:
– Неужели ты уже забыла?
На коже все еще виднелся слабый след от печати, которая даже после нескольких купаний не стерлась до конца.
– Я оставил на тебе свою печать. Я отметил тебя как свою женщину.
После этих слов король Хон наклонился и нежно накрыл губы Соран своими. Губы его были теплыми, мягкими, совершенно не такими, как раньше, когда он силой пытался подчинить Соран своей воле.