– Эй! – возмутился Перси, все еще дергаясь у него на спине (он сумел закинуть одну ногу, но сидел боком и виснул на гриве). – Я же сказал: вези меня! В мои покои! Скорее!
Блестка втянул воздух носом, громко сопя, словно вздыхая. Он аккуратно снял одну виноградинку своими мягкими губами и начал жевать. "Хрум", – раздалось в наступившей тишине. Гости замерли, наблюдая за первым актом королевской драмы.
– Блестка! – закричал Перси, теряя терпение. Он спрыгнул на пол и потянул поводок изо всех сил. – Пойдем! Сейчас же! Это приказ принца!
Блестка оторвал взгляд от винограда и посмотрел на Перси. Затем он посмотрел на поводок, который натянулся, как струна. Затем он посмотрел на свои передние копытца. И… плавно, без малейшей суеты, опустился на колени. А потом и вовсе лег. Прямо посреди Солнечного Зала, на прохладном мраморе. Он устроился поудобнее, подогнув ножки, положил голову на пол, и его веки медленно опустились. Казалось, он собирается вздремнуть. Только кончик его радужного хвоста слегка подрагивал.
В зале повисла гробовая тишина. Музыканты замерли с поднятыми трубами. Герцогиня Опилия уронила свой веер. Маленькая графиня Лили засмеялась, но тут же прикрыла рот ручонкой. Король Борбориус открыл и закрыл рот, словно рыба на суше. Королева Матильда прикрыла рот рукой, но ее глаза смеялись.
Перси стоял, красный как вареный рак, с поводком в руке. Его подарок, его волшебный единорог, его гордость… просто лег спать! Игнорируя его, принца! Это было неслыханно! Это было… оскорбительно!
– Вста-а-ай! – завопил Перси, тряся поводок. – Я приказываю тебе встать! Сейчас же!
Блестка открыл один глаз. Посмотрел на Перси. Закрыл его снова. И громко, на весь зал, зевнул, показав крошечные белые зубки. "Ааааааааах".
В зале прокатился сдержанный смешок. Перси почувствовал, как слезы злости и унижения подступают к глазам. Он бросил поводок и подбежал к Блестке спереди.
– Ладно, упрямец! – прошипел он. – Если не хочешь идти сам, я тебя потащу!
Он обхватил пушистую шею Блестки руками и изо всех сил потянул вперед. "Ух!". Его ноги скользили по гладкому полу. Блестка не шелохнулся. Он лежал, как скала, покрытая облаком. Перси перехватил руки ниже и потянул снова. "Ух-ух!". Никакого результата, кроме того, что его собственная корона свалилась на пол с глухим стуком.