Карлос вспомнил, как в первые дни, рисуя Наташу, он заметил маленькие детали – мельчайшие теневые переходы, тончайшие линии на теле. Тогда он думал, что это придаёт её образу глубину.
Но теперь он понимал, что именно эти детали становятся той самой «прорехой» – точкой, через которую натурщица уходит из жизни, растворяется в плоскости холста.
Он попытался изобразить это: как линия становится порталом, через который душа переходит в другое измерение.
В тишине мастерской доносился лишь тихий звук карандаша по бумаге и редкие вздохи Карлоса. Он ощущал, что идёт по краю пропасти – если ошибётся, то потеряет не только Лауру, но и себя самого.
На чертеже появлялись линии, которые образовывали тонкую сеть, словно паутину, охватывающую не только тело модели, но и пространство вокруг неё.
Эта сеть была прозрачной и зыбкой – как туман, в котором легко потеряться.
Пока он рисовал, перед глазами то и дело вставали образы исчезнувших девушек. Их лица, замеревшие в полупрозрачном состоянии, словно призраки, которые остались в плену его картин.