Пока они завтракали и делились впечатлениями о празднике (Конфетка восторженно, Храбр – сдержанно, но с теплыми нотками в голосе), слуги и садовники королевства занимались уборкой. Они аккуратно сметали конфетти, собирали мусор, поливали цветы, пострадавшие от случайных брызг лимонада. Шоколадный замок под лучами солнца начал слегка подтаивать по краям, но месье Крембрюле и его пряничные помощники уже трудились над его «консервацией» – покрывали стены и башни специальным сладким лаком, чтобы сохранить шедевр хотя бы на неделю для всеобщего обозрения. В воздухе витало спокойное, умиротворенное послевкусие праздника.
Именно в этот момент у ворот Королевского сада появился Нежданный Гость.
Он подъехал не верхом, а в странной, угловатой карете черного цвета, запряженной парой таких же угрюмых, костлявых лошадей темно-серой масти. Карета больше напоминала гроб на колесах, украшенный резьбой в виде переплетенных корней и шипов. Из нее вышел высокий, невероятно худой мужчина. Он был облачен в длинный плащ глубокого инеисто-синего цвета, отороченный мехом, похожим на серебристый иней. Лицо его было бледным, как лунный свет на снегу, с резкими, словно высеченными изо льда, чертами. Глаза – холодные, пронзительно-голубые, как ледники, – бесстрастно оглядели сад. Его длинные, почти белые волосы были гладко зачесаны назад и перехвачены тонким серебряным обручем. В руке он держал посох из черного дерева, увенчанный мутным кристаллом, внутри которого, казалось, клубился морозный туман. Он двигался бесшумно, словно не касаясь земли, а его появление вызвало внезапный порыв холодного ветерка, заставивший пионы поникнуть.
Бублик, доедавший косточку, вдруг насторожился. Его уши встали дыбом, шерсть на загривке слегка взъерошилась. Он тихо зарычал, уставившись на незнакомца, и прижался к ноге Храбра.
– Тсс, Бублик, что с тобой? – успокаивающе проговорил принц, но сам почувствовал необъяснимый холодок по спине. Он инстинктивно выпрямился, его рука потянулась к деревянному тренировочному мечу, лежавшему на соседнем стуле.
Незнакомец приблизился к их столику. Его холодные глаза скользнули по Конфетке, потом по Храбру, на мгновение задержались на настороженном Бублике, и на его тонких, бескровных губах дрогнуло что-то, отдаленно напоминающее вежливую улыбку. Но в ней не было ни капли тепла.