С урока возвращались малыши, болтая с восторгом о том, что облака сегодня плыли по их сценарию.
Тем временем вечер разрастался оттенками: в саду воздух становился плотнее, запах травы с каждой минутой напоминал о приближении росистых сумерек. Сора вынес на крыльцо старый табурет и долго сидел на нём, рассматривая, как облака гаснут и проявляются снова. Иногда сквозь тонкие просветы он видел, как в глубине полигона неба скрываются новые лица – своеобразные фигуры, которых раньше не замечал. Они менялись с каждым порывом воздуха, и никто, кроме него, не мог задержать это мгновение.
Перед ужином Рин показала брату свой рисунок: на бумаге в центре был огромный круглый кот, над которым возвышалась арка из облаков, и всё это поддерживали тонкие лапки журавля.
– Я нарисовала наш сегодняшний день! – гордо заявила она.
Сора рассматривал лист, удивляясь, как сестра научилась передавать в простых линиях то, что долго не удавалось выразить словами.
За ужином обсуждали новости. Отец сетовал, что после сегодняшней жары наверняка пойдут грозы – Сора мельком взглянул в окно: небо ещё чистое, но где-то на западе уже собирались новые клубы облаков. Мать рассказала, что встретила по дороге в магазин старого друга, который теперь продаёт зелёный чай с травами и уверяет, что правильно заваренный настой увлажняет душу – в этот момент бабушка загадочно кивнула, будто соглашаясь с главным жизненным правилом.
Поздно вечером Рин заснула быстрее обычного. Она лежала, обняв куклу, и во сне тихо улыбалась. Сора подошёл к окну, откуда был виден темнеющий холм, и долго смотрел, как лунный свет отражается в каплях на листьях камелии. Беззвучно стучал по стеклу ночной дождь, и всё вокруг казалось одновременно близким и непонятно далёким.
За стеной кто-то шептал стихотворение о путешествиях облаков, голос был усталым, но в нём слышался свет радости. Сора прилёг на татами и мысленно возвращался к всему, что случилось за день: он перебирал слова учительницы, смех Рин, исполненные удивления глаза друзей. Привычные предметы комнаты напоминали о доме, но теперь каждый из них казался вписан в мир, где облака стали чем-то большим, чем часть пейзажа.
Утренняя заря едва проклюнулась, когда за окном первой рассмеялась воробьиха. Сора всё ещё не спал, разглядывал в полутьме свой рисунок, на котором облака переплетались с городскими крышами. Слышался тихий звук воды в арыке, мать уже ставила на плиту чайник – новый день начинался так же, как и все, но внутри будто стояла новая музыка, приготовленная только для него.