Ника была мастером своего дела. Она находила то, что казалось невозможным, и договаривалась о вещах, которые другим казались недостижимыми. Её голос мог звучать мягко, но за этой мягкостью скрывалась стальная выдержка. Каждый её шаг был выверен, каждое действие – безупречно рассчитано.
Она выполняла любые поручения – от простых до безумных – с той уверенностью, которая заставляла людей сомневаться в своих собственных способностях. Иногда мне даже казалось, что она играет на несколько шагов впереди меня, будто в её голове была карта моего хаоса. И если я чувствовал, что рушусь, Ника уже знала, как меня собрать.
Иногда я даже боялся её. Не в том смысле, что она внушала страх, – скорее, уважение, смешанное с осознанием её силы. Её уверенность и жёсткость были таким контрастом с моей собственной разбитостью, что я чувствовал себя перед ней почти беззащитным. Она не просто знала, как держаться на плаву – она управляла бурей так, словно это была всего лишь лёгкая рябь на воде.
Но именно её характер, этот несгибаемый стержень, помог мне не сломаться до конца в те моменты, когда мир казался пустым и бессмысленным. Когда каждый день сливался в туман, а каждое утро приносило не облегчение, а лишь напоминание о том, что ничего уже не вернуть.
Она была рядом в самые тяжёлые дни, даже когда я сам не хотел никого видеть. Она не жалела меня, не сюсюкала, не пыталась утешить словами. Она просто была. Действовала, когда я не мог. Поддерживала, даже если это выглядело, как пинок под дых.
Она была рядом в тот день. Когда я стоял в больничном коридоре, не находя себе места. Когда мой мир рухнул за секунды, оставив после себя пустоту и бесконечное чувство вины. Она не говорила ничего лишнего, не убеждала, что со временем станет легче. Она просто стояла рядом, не давая мне упасть в эту бездну окончательно.
Она видела меня в те дни, когда я не мог заставить себя встать с постели, и в те ночи, когда пил так, что не помнил, как добирался до дома. Она знала, как тяжело мне было собирать себя по кусочкам, словно из осколков разбитого стекла, и не задавала лишних вопросов.
Она была моим щитом, а порой – мечом, разрубающим проблемы, с которыми я не мог справиться. И сейчас, сидя рядом со мной, она снова напоминала, почему я её ценю. Её слова, пусть и колючие, были для моего же блага, и где-то глубоко внутри я это понимал. Потому что, несмотря на всё, что я потерял, у меня всё ещё была она.