А вот и моя дверь.
Ковыряюсь с замком и слышу жалобные всхлипывания.
Кто-то из двойняшек. А ведь минут двадцать назад ещё веселились, хохотали. Я и с тихоней, и с оторвой успел потанцевать.
– Я так не могу, мам! Он же намного старше!
– Ты с неба звёзд не хватаешь, Анна, – зловеще тихо произносит Серёгина будущая тёща. – Антон позаботится о тебе.
– Зачем мне замуж выходить, я не понимаю!
– Тебе не нужно понимать. Просто исполни волю родителей. Гаранин – влиятельный, уважаемый человек. Он пожелал с нами породниться, и это большая честь…
– Вот сама и иди за него…
Девочка не успевает договорить, раздается громкий звук пощёчины.
– Мерзавка. Думай, прежде чем рот открыть.
Чёрт. Жалко рыжика.
Уже понял, что, несмотря на внешнее сходство, двойняшки совершенно разные. Марго палец в рот не клади, она бы такого от матери не стерпела. А вот Аня – кроткий ангелочек. Как, вообще, можно на неё орать?!
Вмешаться бы, но портить с братом отношения в канун свадьбы – не лучшее решение. И без того все родственники от меня какого-нибудь подвоха ждут.
Вот если бы она Серёге врезала, я бы заступился. А так – в разборки матери и дочери лучше не лезть.
Через минуту Татьяна Олеговна, или как там её, покидает соседний номер и удаляется. А я стою у себя в дверях и продолжаю слушать девичий плач.
Была ни была.
Бросаю пиджак и карту на диван и возвращаюсь к номеру девчонок. Стучу.
– Аня…
В неярком свете торшера вижу сгорбленную фигурку. Она горько плачет, спрятав лицо в маленькие ладошки. Сердце мне рвёт.
Подхожу ближе и присаживаюсь перед ней на корточки.
Вздрагивает.
Соблазнительная грудь в вырезе платья вздымается при дыхании.
– Кирилл, ты слышал?
– Да. Всё так серьёзно?
– Серьёзнее некуда.
– И часто мать вас бьёт?
Аня стыдливо отворачивается.
– Да нет, нет… И это почти не больно. Просто обидно очень.
Ну-ну. Я слышал тот шлепок. И щечка алая, горит теперь.
Касаюсь её бархатной кожи. Нежная-нежная.
Она распахивает глаза ещё больше, в них плещется паника.
Спешно убираю руку. Встаю и отхожу к окну.
– Выйдешь за него? Послушаешься мать?
– Она, если решила, то добьется своего. Так всегда.
Мне кажется это диким. Но я не знаю всего. Мало ли, что у них за обычаи в семье…
– Тебе хоть восемнадцать есть? – спрашиваю. – Или у них на будущее уговор?
– Восемнадцать с половиной, – она гордо вскидывает подбородок.