– Целый день пути, – ворчал Лемм, укладываясь спать после незатейливого ужина. – И не встретили ни одного поселения.
– Так можно дойти до Пограничных гор, – с сожалением заметил Зайра, – и не встретить ни одну южную женщину.
– Я бы в нашем состоянии позарился на южную бабу только в гастрономических целях, – простонал Росс. – В кишках так пусто, что эхо от моего голоса я слышу между ног.
– Может у Зайры тоже эхо, – хохотнул Дуант. – Только он иначе это воспринимает.
– А Зайра все иначе воспринимает, – смеялись в ответ друзья. – У него это эхо звучит всегда.
Второй день пути в точности походил на первый. Приходилось немного менять направление, чтобы не уходить далеко от побережья. Парни жаловались на голод, по ходу жевали траву и мечтали о самом захудалом луке и стрелах, чтобы добыть дичи.
Дорога ухудшилась. Приходилось преодолевать то крутые холмы, то глубокие овраги, в которых скопившаяся вода превратилась в смердящие заросшие лужи, кишащие разнообразной живностью. Ступишь в такую лужу и провалишься по самые бедра. Вытащат, но смердеть будешь почище небезызвестной туши кита. Один такой смельчак нашелся, и это был Росс.
На одном из участков пути лес резко сдал от побережья, рассеченный каменным утесом. Лемм ждал до наступления темноты, чтобы пересечь прогалину и попасть на ту сторону холма. Задача несложная, но по темени трудно разобрать дорогу, ребята двигались осторожно, почти на ощупь. Росс силился разглядеть детали, иначе свернешь себе шею быстрее, чем успеешь позвать на помощь, но алесцийская ночь темнее задниц подземных богов. Море виделось одной черной бездной, шелестящей тихими голосами.
Сегодня ему не везло, в одно мгновение он провалился вниз, в утесе расщелина, небольшая, но остановить падение не удалось. Росс взревел, словно попавший в ловушку зверь, и скользнул в пустоту. Его крик отразился многократным эхом.
Ригоронец быстро пришел в себя, огляделся по сторонам, не видно даже собственной руки, словно в каком-то черном болоте. Он подскочил на ноги, все цело, повреждений нет. Или он уже сдох, лежит во чреве утеса со сломанной шеей, и это посмертие где-то во тьме подземных миров?
– Ты все-таки пришел, Потерянный.
От этого голоса у Росса по спине пробежали мурашки, волосы встали дыбом, в груди застыл ледяной ком, а из горла вырвался душераздирающий вопль. В этот миг в посмертии произошли изменения, темень взорвалась десятками теней, диких, безумных, прыгающих прямо на него. Он выхватил кинжал и судорожно крутил головой, пытаясь понять, что происходит.