Когда папа был маленьким, он жил в этой комнате. В ней по-прежнему лежали его вещи. Теперь комната стала моей. Я разложил сумку – вот и мои вещи на прежних местах. Повесил одежду в крашеный деревянный шкаф, подошел к книжным полкам, провел пальцем по корешкам зачитанных книг. Бывшие папины, но за прошлое лето я успел многие из них прочитать.
А еще тут были наши журналы наблюдений. Прошлым летом Хани подарила мне тетрадку, я вырывал из нее страницы и писал папе письма в госпиталь. Он их все сохранил и переплел в кожу – такие же журналы были и у него в детстве. Теперь мой собственный журнал в кожаном переплете стоял рядом с папиными.
Я рассмеялся, вспомнив, как вытянулось у папы лицо, когда Хани сказала, что этим летом нам снова придется вести журналы. По-моему, она молодец. Будет здорово делать что-то с папой вместе. Весь последний учебный год мы с ним почти все время были рядом. Вот только не припомню, чтобы мы занимались чем-то интересным. Что там сказала Хани? Для природы мы все – дети.
Вечером я лежал в постели, подложив руки под голову; я зевнул, вспоминая, каким интересным выдался этот день. Веки отяжелели, я смотрел наружу через большое круглое окно. Этот час был одним из моих любимых. Снаружи стемнело, можно глядеть в небо, выяснять, какая сейчас фаза луны, показались ли звезды, наползают ли облака.
Возвращаясь на остров, я думал: хорошо бы все осталось в точности таким же, каким было в момент моего отъезда в прошлом августе. Однако многое изменилось. Главная перемена – интернет. А еще в бабушкином доме стало чище. Мне казалось, что в этой чистоте отражается новообретенное счастье Хани. Даже Мейсон с Лоуви выглядели другими, более взрослыми. И это было странно, потому что я был уверен, что сам-то совсем не изменился.
И папа… Мама, уезжая на очередное задание, сказала, что она очень надеется – на острове папа снова станет собой. Ведь он там вырос. Но мне кажется, дело было не только в этом. Никто не произносил этого вслух, но мы все понимали: папа так и не смирился с тем, что у него больше нет ноги. И при мысли об этом у меня сжималось сердце.
Я шумно выдохнул. В полутьме последний раз обвел комнату взглядом. По крайней мере здесь, в моем убежище, все осталось как было.