И тут я увидел своих друзей-островитян, Мейсона и Лоуви: они вовсю размахивали руками, подпрыгивали и вопили:
– Джееееееейк!
Я развернулся и помчался с верхней палубы вниз, грохоча ботинками по металлическому трапу. Резко затормозил у двери, сквозь запотевший иллюминатор заглянул в главную каюту. Какая-то тетенька держала на коленях свою собачку. Двое строительных рабочих таращились в телефоны. Пожилая пара негромко беседовала. Взгляд остановился на папе. Он сидел на скамье, по-военному расправив плечи, и смотрел наружу. Здоровая нога была согнута в колене, протез вытянут вперед. Даже заглянув под брюки, трудно было определить, что нога у него ненастоящая, но я-то это знал. «Протез» – умное слово, но папа любил повторять, что это просто выпендрежное название искусственной конечности. Я посмотрел на его руки. Они лежали на коленях, но я видел, что он постукивает пальцами. Было ясно, что папа нервничает. Я вдохнул поглубже, толкнул дверь.
– Эй, пап, нас там встречать пришли! – выпалил я, подбегая. – Даже плакат сделали!
Мой пес Живчик, увидев меня, тут же вскочил. Замахал хвостом, свесил язык, глаза заблестели. Живчик всегда всему радуется.
А вот папа не радуется почти никогда. Мама сказала: он очень старается, и мы должны его поддерживать. Я так и делаю. Именно из-за унылой обстановки дома я был так рад вернуться на Дьюис, где можно просто проводить время с лучшими друзьями.
– Да, вижу, – сказал папа, отвернулся от окна, выдавил улыбку. – Похоже, друзьям твоим просто не терпится тебя увидеть!
– И твоему другу тоже, – добавил я: мне очень хотелось, чтобы папа порадовался вместе со мной. Пожарник Рэнд с папой дружили еще в детстве, когда жили здесь, на Дьюисе.
Паром причалил, все пассажиры одновременно поднялись, начали собирать вещи. Я знал, что папа дождется, когда судно перестанет качать и когда все выйдут, – и только тогда встанет. Он не любил, чтобы те, кто идет сзади, его подгоняли.
Мы пошли к трапу, я шагал рядом с папой, а потом приостановился: между причалом и качающимся паромом было сантиметров десять пустоты. Такая мелочь иногда кажется очень серьезной.
– Помочь? – предложил старший помощник.
Я скривился. Папа терпеть не мог, когда ему предлагали помощь.
И тут Живчик вдруг радостно и легко прыгнул на причал. Встал, оглянулся, размахивая хвостом и будто говоря: «Это же так просто! Вы чего ждете?»