– Круто, – думаю, – теперь буду жить как в фильме про будущее.
Хрен там.
Когда умный дом умнее хозяина – возможно, у него есть ДРУГОЙ хозяин.
Начинаю с простого – настраиваю освещение. Выбираю "теплый свет", яркость 70%.
Система сохраняет настройки и… включает лампу-керосинку.
Нет, серьезно. В углу гостиной зажигается стеклянная лампа с фитилем, как у моей прабабушки в деревне.
Но у нас НЕТ керосиновой лампы!
Я моргаю. Смотрю снова.
Обычный торшер с LED-лампочкой.
– Глюк, – бормочу себе под нос и перехожу к климат-контролю.
Ставлю кондиционер на 22 градуса.
Включается… печка.
НЕТ, не кондиционер с обогревом. ПЕЧКА. Русская печь с трубой и заслонкой. В углу кухни. Дым из трубы, запах березовых дров.
Но у нас НЕТ печки! Здесь газовая плита стоит!
Закрываю глаза, считаю до десяти, открываю.
Газовая плита. Никакой печки.
"Да что за цифровой бред творится?!"
Звоню в техподдержку застройщика.
– Алло, "Премиум Строй"?
– Да, слушаю.
– У меня проблема с системой умного дома. Показывает не те приборы, которые есть в доме.
– Понятно, – вежливый голос. – А вы не могли бы описать проблему подробнее?
– Я включаю LED-освещение, а вижу керосиновую лампу. Включаю кондиционер – вижу русскую печь.
Пауза.
– Сэр, – голос становится осторожным, – а вы случайно не употребляли алкоголь или… другие вещества?
ДРУГИЕ ВЕЩЕСТВА?!
– Нет, блин! – срываюсь я. – У меня система глючит!
– Хорошо, сэр. Пришлем к вам техника. Завтра, между 9 и 18.
Между 9 и 18. Замечательно.
Продолжаю эксперименты.
Включаю музыкальную систему. Выбираю джаз.
Из колонок льется… частушка.
Нет, не современная попса под народное. Настоящая деревенская частушка. С баяном и женским голосом:
"Ой, ты, Ваня, паренек, Что ж ты бедную не бережешь? Загубил ты молоду, Во сырую землю положил…"
Холодок по спине.
Выключаю музыку. Тишина.
Но мелодия продолжает звучать в голове.
Когда техника показывает прошлое вместо настоящего – значит, прошлое сильнее.
Решаю проверить систему безопасности. Просматриваю записи с камер наблюдения.
Вчерашний день. Наш двор. Все нормально.
Но на записи с 15:00 (когда дети пели) я вижу не детей.
Я вижу взрослых.
Мужиков и баб в крестьянской одежде. Лапти, сарафаны, картузы. Стоят кругом на той же площадке.
И поют.
Ту же песню, что дети.
Но лица… лица у них серые. Как у покойников.
А на записи с 3:00 ночи – еще хуже.