Он начал метаться. Проверил соседние помещения. Архивный отсек – пуст. Помещения отдыха – никого. Лаборатории – без признаков жизни. Вещи на месте, инструменты разложены еще пару недель назад, еда в холодильниках не тронута и даже не успела испортиться. В терминалах – последний вход с её профиля. Время – сорок минут назад. Последний сигнал – передача данных на внешний накопитель.
Взлома не было. Улик – не было. Следов борьбы – ни царапины. Но он чувствовал: что-то произошло. Не просто исчезновение.
Он вернулся в комнату, где был терминал. Сел. Открыл интерфейс.
Запись информации на диск зависла, он решил перезапустить процесс. Операционная система перезапущена, как после сбоя питания. Логи – отсутствуют. Какая-либо информация отсутствует, как будто ее никогда и не было. Даже система не помнила, что здесь кто-то работал.
Он включил аудиосканер – попытка найти артефакты звука. Спектр – ровный. Никаких всплесков, кроме одного. Двенадцать минут назад. Импульс. Низкий, частотный. Как будто гравитационная вибрация, зафиксированная микрофоном. И всё.
Он достал свой коммуникатор. Попробовал выйти на внешнюю связь. Глухо. Даже спутниковый сигнал не пробивался. Ни один пинг не возвращался.
Он посмотрел вверх. Потолок, трубы. Всё слишком… чисто. Словно здесь недавно убрали. Стерли. Вычистили до уровня первичной стерильности.
Он встал. И медленно пошёл обратно. Но, выходя из коридора, оглянулся. На секунду показалось, что свет в конце коридора колыхнулся. Как будто тень… сместилась. Но не было никого. И не могло быть. Уже.
Он вышел на поверхность. Он подошёл к вездеходу. Женщины не было. Её сумка – на сиденье. Рядом лежал тонкий пластиковый кейс. Пустой.
Он сел за руль. И не завёл двигатель. Смотрел в даль. И думал. Слишком много совпадений. Слишком тихо. Слишком пусто. Даже для мира после катастрофы.
Возможно, она уже мертва. Эта мысль жгла у него в груди, от этого он не мог рационально думать. В таком ступоре он просидел, день, неделю, месяц. Никто не фиксировал это время, поэтому нет точных данных сколько он просидел в вездеходе. Ведь человек имеет определенные ограничения в плане своего жизнеобеспечения, поэтому он просидел там ровно столько, сколько ему позволил это сделать его организм. Когда он очнулся в самосознание, точнее его вернула мысль, что его ждут дома. Ёе тоже ждали дома, но лучше он вернется один, чем никто не вернётся. Этот вывод заставил его начать путь домой.