Первой нарушила их безмолвную идиллию Алиса. Она медленно, неохотно расцепила их пальцы и села. Лешка почувствовал, как его ладонь, вдруг ставшая пустой, похолодела, и ему нестерпимо захотелось снова найти ее руку, но он не решился. Он тоже сел, стараясь делать вид, что просто разминает затекшую спину.
– Пора, наверное, – сказала она, и ее голос прозвучал в вечерней тишине чуть-чуть виновато, будто она разрушала что-то хрупкое.
– Уже? – вырвалось у Лешки. Ему казалось, что они пробыли здесь всего несколько минут. Целая жизнь пронеслась за несколько минут.
– Уже, – кивнула Алиса, взглянув на полоску неба, которая становилась все более розовой. – Папа будет волноваться. Да и тебе, наверное, скоро домой.
Упоминание отца вернуло их в реальность. В тот мир, где было время, были обязанности и были запреты. Их волшебный пузырь, в котором они парили последние часы, начал медленно сдуваться.
– Да, – согласился Лешка, поднимаясь на ноги. Он отряхнул с шорт прилипшие травинки и сухие листики. – Надо проверить, не уплыл ли наш «Ковчег».
Они начали собираться. Движения их были робкими и немного скованными, словно они заново учились владеть своими телами в присутствии друг друга. Возникла новая, приятная неловкость. Лешка, наклонившись за своей палкой-мачете, чуть не столкнулся с Алисой, которая тянулась за плетеной корзинкой. Их плечи на мгновение соприкоснулись. Они оба отпрянули, и тут же, поймав взгляды друг друга, одновременно улыбнулись – коротко, смущенно, но с таким теплом, что никакие слова не были нужны.
Алиса аккуратно закрыла корзинку клетчатым полотенцем, проверила, не осталось ли мусора на их поляне. Лешка подобрал пустую бутылку из-под лимонада. Они двигались молча, но это молчание было совсем другим, не тем, что прежде. Раньше оно было наполнено мечтами и догадками, теперь – общим, разделенным на двоих знанием.
– В следующий раз надо весла сделать, – сказала Алиса, когда они уже шли к берегу по знакомой тропинке. – Шестом не очень удобно грести против ветра.
«В следующий раз». Эта простая фраза отозвалась в Лешкиной груди радостным гулом. Значит, будет следующий раз. Значит, это не было сном.
– Точно! – подхватил он с излишним энтузиазмом. – Я у деда лобзик возьму. Выпилим из досок, как настоящие. Можно даже лопасти им форму придать, как у байдарки.