– Это же воровство? – удивился Макс, не комментируя тот факт, что подросток уже перешел в общении с ним на «ты».
– Черешня ж огромная, вон, сколько ягод. Что ты с ними делать будешь? – хихикнул Кирилл. – Варенье варить? Компот закатывать? Моя мамка вон уже, наверное, двести бутыльков закатала. Зачем? Кому? Мы что, это в город повезем? Да только мне кажется, что в город она совсем не собирается возвращаться. Сколько ее знаю – никогда варенье не варила. А сюда, как приехали, так чокнулась, так и понеслось…
– Почему ты говоришь, что она чокнулась? И давай слезай с моего дерева. Я еще и сам не привык, что оно мое, а ты уже на нем сидишь.
– Извини, что без спроса, – Кирилл спрыгнул на землю. – Я давно на твою черешню заглядывался. Да только меня дед с мамкой прибили бы, если бы я в этот двор сунулся.
– Почему?
– Чужое… – объяснил, кривляясь, Кирилл.
– Ты не ответил про мать.
Парнишка снова поменялся в лице, посмотрел по сторонам и спрыгнул с дерева.
– Ты весь свой участок осмотрел?
– Честно говоря, – сказал Макс, – я ничего, кроме этой черешни, и не видел здесь еще.
– Я только через забор заглядывал. А так… Торчу в этой тюрьме почти месяц. Уже всю округу изучил. Только изучать вот особо-то и нечего…
Максим и Кирилл обошли дом и оказались на заднем дворе, где расположился огромный огород, поросший сорняком. Вокруг росли и другие садовые деревья, и все говорило о том, что здесь долгое время орудовала опытная хозяйка, что любила возиться с садом и огородом, несмотря на возраст.
– Так что там у тебя с матерью? – в который раз тихо спросил Максим.
– Крыша у нее ехала и раньше, – печально сказал Кирилл. – Знаю, это моя мама, я не должен так говорить, но это правда. Когда они разошлись с отцом, она слетела с катушек: то кричала, то плакала, постоянно что-то от нас с сестрой требовала, мы часто переезжали, денег никогда ни на что не хватало… Я боялся, что она с собой что-то сделает. Но она хотя бы была мамой: жарила блинчики, сырники, варила этот дурацкий борщ, стирала наши вещи, ругалась, но заправляла наши постели, не разрешала покупать чипсы… А сейчас… Ей на нас плевать. На меня и на Юльку. Только и делает, что с утра до ночи ковыряется на этих грядках, а если ее отвлечешь, так она становится злая, как демон, орет сразу.
– Может, у нее депрессия?