Однажды на Витебской дороге я видела очень красивый тепловоз. Он одет как будто бы в синий с иголочки гвардейский мундир. И я прямо-таки влюбилась в него, в тепловоз то есть. Я говорю ему «вот кем вам надо быть, Вячеслав Самсонович, чтоб я вас ну хоть капельку хоть раз полюбила». А он говорит мне «таким я никогда не буду, Марфа Сергеевна». Никогда. И вот он опять за свое, за свои фантастические непотребства, и опять меня с кем-то путает, а я и не знаю, кто это собственно такая.
А мне тепловоз этот до сих пор снится, вместе со своими красными полосками, синий, стремительный и гордый. И я с ним как будто бы манную кашу в обнимку ем.
У него в кабинете тьма-тьмущая всяких разноцветных заманчивых кнопок. Он говорит мне «у меня тут миллион кнопок или что-то около того» ну я не считала – у меня на руках столько пальцев нет. Загибаю их. Штук двадцать есть это точно. Наберется. И вот он говорит мне: «с помощью этих стальных и пластмассовых кнопок и рычажков я управляю и верчу всей окрестной территорией». Господи помилуй, думаю. Как это так. И вот он ушел по неотложным делам в туалет или к государю, а я шмыг из-под стола и ну кнопки жать, и пальцами, и пятерней, и ладошкой и еще чем угодно, так что и говорить иной раз стыдно. Давлю их. И вот он вдруг вваливается обратно в кабинет, так что дверь в сторонку отлетела, и говорит «что ж ты наделала, Марфа Сергеевна». Сволочь ты этакая. А что я такого наделала я вообще под столом весь день провела. Просидела. Пряталась. И опять же кто такая Марфа Сергеевна.
А я вообще словно как собачка. Или скорее камбала безмолвная, бессловесная.
Смотрит себе на синее небо и ни о чем не думает и не печалится.
А он опять за свое: «что ты натворила что ты наделала Марфа Сергеевна». Ну вот как будто бы это я одна во всем этом виновата.
Смешно ведь.
И вот он хватает меня своими немытыми клешнями поперек туловища и тащит в вонючую боковую пещеру, где проживает сумасшедшая одноглазая ключница а я смотрю украдкой в окошко а там ничего так особо и не изменилось. Ну думаю напрасны были мои старания. И ломовые извозчики по-вчерашнему матерятся, сотрясая воздух, и ползут в таинственную туманную даль и дождик вполне себе обычный попрыскивает да накрапывает. Ключница ждет не дождется меня и говорит «иди ко мне». Так что все, если как следует разобраться и не размениваться по всяческим пустякам, стало даже немножечко лучше. «Я ни в чем, поверьте, сударь, не виновата» – говорю я ему. Но он ничегошеньки не слышит и лишь только сопит и сопит у меня над ухом.