Зашли как-то в подъемник люди.
Нажали на кнопки и поехали.
Поехали кто куда, но вместе – наверх.
В тряске да болтанке, но думали, так и надо.
Ехали-ехали, да и познакомились.
И научили друг друга всему, что знали.
А потом стали делиться: сильным дали потребное, у слабых забрали лишнее, между своими нарожали детей, а одна на всех выпала любовь.
Но на всех, как ни старались, не хватило, поэтому начали войну и перебили половину попутчиков.
Между трупами поняли смысл жизни, стали растить детей и учить их, на что нажимать.
И дети слушали и продолжали путь родителей.
И тоже ехали и ехали.
А потом и внуки ехали, и правнуки.
А потом вдруг все взяли, да и приехали.
И не куда-нибудь, а туда, где выше не бывает.
Где вообще нет ни верха, ни даже низа.
Там-то и задумались люди о своем подъемнике.
Полетели вверх тормашками и крутились потом, и болтались, пока не догадались, что всё – не так.
Что зря поднимались!
И как догадались, сразу – назад, обратно, книзу.
Узрели низ, опустились, да и вздохнули.
А вздохнули – зажили совсем по-другому.
В чистом поле, на твердой земле.
Без подъемника!
Потому что рассудили: к чему подниматься, если внизу то же самое – учеба, любовь, война, и дети!?
Правда, кнопок не хватало, но их быстро сделали, чтобы нажимать по всякому поводу.
И стало – совсем то же, но – без болтанки!
Так что с тех пор в подъемник заходил только тот, кто не знал, что и любить, и убивать можно и внизу.
А если этот невежа хотел удрать наверх, то оттого, что не знал: там – тоже можно!
Однажды в Денежном крае нечистые руки вдруг перестали отмываться.
Терли их да скоблили так, что сдирали кожу.
А без кожи было неудобно.
Поэтому задумались.
Думали, думали и внезапно сообразили, что руки пачкаются от того, что чаще хватают.
А хватают – деньги.
Тогда возвели посреди края огромную прачечную и ради чистых рук стали собирать и отмывать в ней грязные деньги.
День и ночь замачивали их, мылили, мяли, терли, скребли, колотили, катали, отжимали, полоскали, гладили, проветривали и сушили.
И постепенно руки становились чище.
Но деньги – еще грязнее.
И чем только их ни стирали!
И мылом, и содой, и порошком.
Молотили их вальками, пральниками, кичигами и прочими колотушками.
Возили по ним деревом, камнем, железом.
Скручивали их в самокрутки, вертели на вертелах, мешали в мешалках, чесали в чесалках, оттягивали в тягалках, трепали в трепалках, томили в томилках.