Князь приземлился в живую изгородь, сверху на него обрушило Клода, а княжич лег верхним слоем.
Я схватила Этьена за руку, рывком поставила на ноги и приказала:
– Парень, не дури! Спросят про магию – говори, что она твоя. Там разберемся.
Этьен испуганно кивнул. Смотрел он не на разлетающиеся во все стороны кирпичи, не на решетку балкона, которую вонзило в лужайку, как нож в торт, не на огонь и дым, а на мой бюст.
– Твои… – он осторожно указал пальцем. – Они, кажется, уменьшились.
Я заглянула в корсаж и увидела, что Этьен прав. Пятерка сейчас сделалась уверенной четверкой.
– Конечно, – ответила я, – я же трачу энергию. Давай, не теряйся. Магия – твоя. Ты сейчас спас князя и княжича.
Княжич со стоном сполз с Клода, поднялся на ноги и дотронулся до щеки – там пролегла царапина, и парень, видно, вообразил ее раной до самого мозга. Клод помог князю подняться – они замерли, глядя на развороченную взрывом стену, и вид у них был, честное слово, как у двух клоунов.
– Как же… Ваша милость… – пролепетал Клод. – Это снова дом Вернье?
Князь устало провел ладонями по лицу.
– Узнаю их почерк. Только старый Морис Вернье бьет Кулаком дракона.
На лужайку высыпала целая толпа народа – слуги, прислуги, охранники, ассистенты и прочие подтирайки и помогайки. Князя и княжича окружили, заохали, заахали.
– Вас сам Господь спас, не иначе! – воскликнула какая-то дама в темно-синем платье. – Такой удар! Весь дворец содрогнулся!
Она прижала ладонь к губам и расплакалась. Княжич сразу же рухнул на чьи-то руки и его проворно понесли прочь. А князь отстранил сухого старичка, который совал ему под нос пузырек с вонючим зельем, и обернулся к нам.
– Бледно-голубая волна, – произнес он. – Я видел ее. Это ты сделал?
Я толкнула Этьена в плечо, чтобы он не погубил все своей честностью.
– Не знаю, – ответил мальчик. – Больше тут никого нет.
Все смолкли, заинтересованно глядя на княжеского бастарда. Князь некоторое время стоял молча, а потом сказал:
– Что ж, спасибо за наше спасение. Дамьен, отведите его в лабораторию. Если в нем и правда проснулась магия, то…
Старичок закивал, подбежал к нам и приказал:
– Идемте, юноша, идемте скорее.
Княжеский дворец был большим, наполненным роскошью, но выстроенным очень бестолково. Мы долго шли куда-то бесчисленными ходами и переходами – то по лестнице, то по коридору мимо доброй дюжины статуй в рыцарских доспехах, то через зал, в котором компания долговязых парней играла в живые шахматы, то через картинную галерею и снова на лестницу. Наконец, Дамьен привел нас в огромный зал с высокими окнами, который мог быть бы бальным, если б не бесчисленное количество стеллажей с коробками, столов с пробирками и колбами и витринами, в которых красовались человеческие скелеты.