– Папочка! – воскликнула девочка и крепко обняла отца, а он её. – Ягод много набрали? Они у мамы?
Зоя обратила внимание, как увлажнились глаза Леонида.
– Да, дочка. Пойдём домой.
Они попрощались и пошли, взявшись за руки. Зоя проводила их взглядом. У неё словно кошки скребли на сердце. Она не сомневалась, что и Лёня чувствует то же самое. Кому как не ей понять страдание человека, попавшего в ту же неприятную ситуацию. «Вот за что судьба наказала этого умного, покладистого, достойного и очень ранимого мужчину, сведя его с такой лживой, изворотливой бестией-женой, да вдобавок ещё и '’наградила’’ беспринципным, развратным братцем?» – недоумевала Зоя.
– Серёжа, отнеси ежевику домой, – попросила она сынишку, отдавая ему бидоны.
– Мам, можно попробовать?
– Насыпь себе ягод в чашку. Помой их и кушай.
– Ага!.. Бабушка так и даст мне их, как же! – выказал недовольство ребёнок.
Зоя отсыпала ягод из обоих бидонов на бумагу, вынутую из сумки, и дала Серёже полакомиться, а сама, взяв из сарая пустой мешок, принялась делить калину на две равные части. Долю Соколовых старших она оставила во дворе, свою же половину подняла на чердак, стала раскладывать калиновые кисти на фанерные листы. Её, занятую делами, не покидали мысли о Ксении и Иване, об их вопиющей наглости и о том, к какому немыслимому последствию могут привести их омерзительные поступки. Зоя понятия не имела, насколько хорошо Леонид изучил свою жену, а вот в том, что сама она после трёх с половиной лет прожитых с мужем в браке плохо знает его, не сомневалась.
Когда Зоя спускалась с чердака, Иван выходил из сарая, куда только что поставил лодочный мотор.
– А это надо отнести твоим родственникам! – сказала она, указав ему на полмешка калины.
Зоя подумала, что если муж действительно виноват и испытывает чувство вины перед братом, если его грызёт совесть, то он не осмелится сейчас пойти к нему домой, а вот его любовнице ничего не стоит появиться в их хате. Она предложила ему отнести калину, чтоб понять есть ли у него хоть малая толика стыда, сознаёт ли он, насколько мерзок его поступок.
– Сами заберут, если нужна калина! – произнёс Иван отчуждённым голосом, смотря не на неё, а куда-то в пространство.
Потоптавшись на месте, он направился к воротам за вёслами. В этот момент на крыльцо вышла Марфа Васильевна.