– Говорю тебе, иди к нам на танцы, – сказала Ника. – И весело, и полезно.
– Конечно… Моим животом только трясти.
– Ну и что одноклассник? – поинтересовалась она и открыла коробку, в которой хранила лаки для ногтей.
– Сухарь, – сказала я и с ноткой самодовольства прибавила: – Он, кстати, за мной бегал в школе…
Сказала и тут же сникла. Артем не бегал, для парня пятнадцати лет он вел себя на удивление вдумчиво. Я даже не сразу поняла, что нравлюсь ему. Не замечала, что он всегда держится рядом, помогает мне, даже когда я его об этом не прошу. Еще он дарил мне сделанных из бумаги человечков: мечников и лучников, которыми у меня была заставлена вся книжная полка.
Общение наше протекало легко и приятно. Мы оба любили историю и постоянно обсуждали события минувших лет. Делились печеньем и конфетами под партой. И все пошло наперекосяк, когда мои подружки открыли мне глаза на то, что Артему я нравилась.
– Круто, – бесстрастно порадовалась Ника. – Замути с ним.
«Замути с ним». В последнее время от нее только это и слышно.
Коллега по работе предложил поделиться паролем от «нетфликса»? «Замути с ним». В книжном клубе Антон Викторович угостил дам тортиком? «Замути с ним».
На Нику с ее добрыми намерениями сложно было сердиться, ведь я ни с кем не «мутила» уже полтора года. Но не на каждого же встречного кидаться!
– Нет уж.
– Часики тикают, годы идут…
Звезды меркнут и гаснут, плавится синтетика под утюгом…
– …мы не молодеем…
– Может быть, я как одуванчик стану прикольной в старости. И вообще! Я еще не потеряла надежду найти своего принца.
– Тоже правильно, – одобрила Ника. – Принц тебя найдет. А пока можно и с плебеями развлекаться, да?
– Нет, – отрезала я и ушла к себе, чтобы отчитаться в своем дневнике о том, что я съела за день.
Худею я уже целую неделю, а толку нет. И настроение без конфет портится с каждым днем. Вчера приплелась в наш книжный клуб, но лишь сильнее расстроилась. Антон Викторович, единственный мужчина в нашем кружке, веселил всех шутками, а ближе к концу вечера прочитал свое последнее стихотворение.
Не пихай свою душу мне в рыло,
Не заламывай руки, не ной и не вой,
От истерик нет проку, мое чувство остыло,
Не желаю я маяться больше с тобой.
И тут мне стало совсем грустно. Я шла домой и думала о том, как коварна заниженная самооценка. О том, что и у меня она заниженная, я узнала полтора года назад, когда училась на последнем курсе университета и влюбилась так, что ум за разум зашел.