Внутри – подчёркнутые фразы. Аккуратной, уверенной рукой.
«Когда твой путь окончен, не жди, пока тебя вытолкнут. Выйди сам.»
«Некоторые голоса так спокойны, что ты не замечаешь, как они становятся твоими.»
Алиса пригляделась.
На форзаце – штамп: издано частным способом, ограниченный тираж.
Автор: О. Т. Соловей. Ни имени, ни фотографий.
Позже, в машине, она сказала Воробью:
– Это не суицид. Это внушённый уход.
Он повернулся:
– Ты думаешь – кто-то давит, но чужими руками?
– Нет. Кто-то разговаривает.
Говорит людям то, что они уже боятся услышать.
И подводит к краю.
А потом… толкает.
Глава II. Голос, которого нет
Утро выдалось хмурым. Серая дымка висела над районом, будто город выдохнул за ночь и не втянул обратно.
Алиса пила крепкий кофе в кабинете, перед ней – вскрытая коробка с изъятыми вещами Татьяны Сивцевой. Всё стандартно: паспорт, очки, кошелёк, проездной, исписанный ежедневник, маленький mp3-плеер.
– Это что? – Воробей заглянул через плечо.
– Старый плеер. Почти никто уже не носит такие. Но она – носила. Слушала, видимо, лекции. Или аудиокниги.
Алиса подключила его к служебному ноутбуку. Появились три файла.
01_silence.mp3
02_breathe.mp3
03_walk.mp3
Записи были чистыми, с хорошим звуком, голос – мужской. Бархатный, спокойный, мягкий. Без акцента, без выраженной интонации. Голос, который мог бы читать медитацию. Или – смертный приговор.
«Если ты это слышишь – ты уже сделал шаг. Твоя боль заслуживает внимания. Я здесь, чтобы сказать: ты имеешь право остановиться.
Остановиться – значит перестать бороться. А бороться в одиночку – значит умирать медленно.
Мы выбираем не смерть. Мы выбираем тишину.»
Алиса посмотрела на экран.
Слова были… выверенными. Не давлением – разрешением.