Однако источник шума обнаружен не был. Лишь ветер прошелестел по шее стража. Успев лишь поднять руку к горлу, он упал замертво.
Второму стражу повезло больше. Незадолго до смерти он проснулся и увидел, как взмыли вверх длинные волосы – черные, точно смоль, – а после – блеск мертвенно-бледных глаз, словно вымазанных кровью по краю.
Наутро их обнаружили у ворот с разодранными телами и вырванными трахеями, а глаза оказались выколоты.
Их похоронили скромно, но с почтением. Они встретили смерть, исполняя долг.
Пусть в городе смерти и не были редки, однако тот случай заставил жителей начать искать убийцу. Длилось их расследование недолго.
Подозрения моментально пали на деву, поселившуюся на холме в старом доме, окруженном деревьями со скрюченными ветвями и болотом, из которого в одну холодную ночь исчезли все лягушки.
Имени у девы не было. Да и видели ее не так уж часто. Лишь редкий бродяга мог заметить ее, разгуливающую по кладбищу после полуночи. Одна только мысль о ней вызывала ужас, а кожа покрывалась липким потом.
Когда тела почивших опустили в могилы, а жители стали расходиться, девушка пугающей наружности плюнула на растерзанные тела и двинулась к выходу с кладбища, не оборачиваясь.
Блеснув мертвенно-белыми глазами, словно окунувшимися в кровь, дева покинула город. Так же внезапно, как и поселилась в доме на холме.
В том мрачном городишке месть ее подошла к концу. Она двинулась дальше. Быть может, она уже идет за вами».
Мистер Томпсон постучал ручкой по столу, привлекая внимание Лауры, впавшей в ступор.
– Мадемуазель Ле Фэй, с вами все в порядке? – пусть в голове и звучало волнение, взгляд оставался равнодушным.