– Это похоже на сделку, – выдохнула я.
– Нет. Это – честность. В её самой непристойной форме.
Он приблизился настолько, что я почувствовала запах мяты из его рта.
– Скажи «да», Софи. Или «нет». Я не торгуюсь. Вариантов всего два.
Закрыла глаза. Мир покачнулся. Сердце готово было вырваться из груди.
– Я не знаю… – прошептала я.
И это было ближе к «да», о чём свидетельствовала и реакция моего тела. Эвон заметил, как напряглись мои соски.
Он не ушёл. Стоял рядом, слишком близко и я не могла почувствовать себя в безопасности. Мари наблюдала издалека, но это его не смущало. Она знала, что это не простой покупатель. Это не обычная встреча. Это начало или конец. Возможно, и то, и другое одновременно.
– Знай: я не буду играть в добрые намерения. Я не буду ждать, пока ты решишь, стоит ли это делать. Ты либо принимаешь меня полностью, либо нет.
Его пальцы слегка коснулись моих рук. Легче перышка. Но внутри меня всё сжалось.
– Я не уверена, что хочу быть частью чего-то, что может меня сломать, – сказала я, не открывая глаз.
– А ты уверена, что жить можно дальше, зная, что не попробовала?
Его голос опустился ниже. Грубее.
– Ты уже начала эту игру, Софи. Мы оба это знаем.
Открыла глаза. Он смотрел на меня, как будто знал все мысли, которые я не решалась произнести вслух.
– Почему я? – прошептала я. – Почему?
– Потому что ты смотришь на меня так, будто знаешь, что я не тот, кем кажусь. И всё равно хочешь узнать меня. Потому что ты спасла мою сестру. Потому что ты не боишься быть собой, даже когда хочешь спрятаться. И потому что ты – первая женщина за последнее время, которая действительно смогла меня заинтересовать.
Он провёл большим пальцем по моей руке. Медленно. Чувственно. Я не отдернула её. Только задержала дыхание.
– Я уже внутри тебя, Софи. Просто ты ещё не поняла, насколько глубоко.
Я не знала, что сказать. Не знала, что чувствую. Не знала, хочу ли этого. Но знала одно: я не отпущу его. И он не отпустит меня.
Мы смотрели друг на друга. Жадно. Жарко. Опасно.
И в этом молчании родилось что-то большее, чем желание. Что-то, что нельзя было назвать. Но можно было принять.