А затем была она – Катя, его первая настоящая любовь, красивая и неприступная, как скалистый остров. Михаил вспомнил, как нелепо бегал за ней, пытаясь доказать серьёзность своих чувств, и как комично выглядел, пытаясь быть романтичным, хотя романтика давалась ему так же трудно, как танцы медведю в цирке. Случайная улыбка Кати была для него тогда важнее всего на свете, а её отказ казался катастрофой, способной разрушить весь его тщательно выстроенный мир.
Следом пронеслась первая работа: маленький офис с потёртыми стульями, кипами бумаг и начальником, который казался одновременно глупым и непогрешимым. Михаил быстро понял, как устроена эта странная и абсурдная иерархия, научился ходить по головам и без особого сожаления стал оставлять позади себя тех, кто мешал его амбициям. Первый крупный успех, первая премия, первая возможность почувствовать себя выше других – всё это проносилось в стремительных кадрах, наполняя его горечью и комичной тоской о прошедших днях.
Потом было восхождение – жестокое, неумолимое, полное подлости и скрытых интриг, где Михаил научился улыбаться врагам, сдерживать эмоции и безжалостно идти вперёд. Кадры карьерного роста выглядели комично-жалко со стороны: бессонные ночи, дешёвый кофе, переговоры, где он одновременно ненавидел партнёров и отчаянно нуждался в них, сделки, которые приносили деньги, но забирали что-то более важное – способность испытывать простые человеческие чувства.
Вспомнилась ему и та роковая ночь, когда он впервые осознал цену своего успеха: дорогой ресторан, дорогая еда, дорогие вина, а затем возвращение домой в пустую квартиру, полную только его собственного дыхания и тишины, звенящей сильнее любого звука. Именно тогда впервые пришла мысль, что жизнь его, несмотря на кажущийся блеск и достаток, комична и бессмысленна, похожа на нелепую театральную пьесу, которую приходится играть перед пустым зрительным залом.
Женщины в его жизни появлялись и исчезали, как случайные пассажиры в вагоне метро: одна похожа на другую, все чего-то хотели, все оказывались недостаточно значимыми, чтобы задержаться надолго. Вспомнил Михаил и короткий брак, и долгий развод, и звонкий, раздражённый голос бывшей жены, говорившей, что он никого не способен любить, кроме себя.
И, наконец, поздние годы, когда деньги и власть перестали приносить то удовольствие, на которое он рассчитывал, и Михаил стал метаться, ища что-то настоящее, чего у него никогда не было. Вспомнились ему вечерние прогулки по городу, когда он вдруг завидовал простым людям, идущим домой с работы, завидовал их бессмысленным разговорам о погоде и цене на продукты, их мелким, но таким искренним радостям, которые ему самому были чужды и недоступны.