Рычаг КПП с привычным скрежетом встал на первую передачу. Старый двигатель кашлянул, взревел, и «Логан», взбрыкнув, тронулся, разрезая колесами мутные потоки воды, стекавшие по асфальту. Андрей направил машину к выезду с промзоны, к Кольцевой Автодороге – КАД. Дом ждал вдалеке, за чертой города, в поселке под Ропшей. Там, в небольшом загородном домике, который они с Кариной купили еще до рождения дочки, горел свет. Там были его мир, его тихая гавань – жена и маленькая Анечка, которой только исполнилось три.
Мысли о доме, как всегда, принесли и тепло, и знакомую горечь. Жизнь не баловала. Зарплата сварщика, даже на таком гиганте, едва тянула на скромное существование. Хватало на еду, на оплату электричества, на бензин для этой самой развалюхи, и на самые скромные, базовые «хотелки» Карины. Жена… Карина. Девушка из соседней деревни, простая, без городских замашек. Она не работала, полностью посвятив себя дому и дочери. И слава Богу, не требовала золотых гор, не пилила его за маленькую зарплату. Скромная, терпеливая, она умела находить радость в мелочах. Андрей знал – она любит его. Искренне. И верит в него. Эта вера, это ее тихое «Все будет хорошо, Андрюш», порой держало его на плаву больше, чем что-либо еще. Она видела, как он выматывается на сменах, как борется, как старается сделать их жизнь хоть чуточку лучше. Эта мысль согревала сильнее печки.
Вот и сейчас, уже больше часа бороздя мокрый асфальт КАДа под аккомпанемент неистовствующей стихии, он свернул на Ропшинское шоссе. До дома оставалось не так уж много, но ливень, вместо того чтобы стихнуть, лишь набирал силу. Вода хлестала по лобовому стеклу так, что дворники едва успевали расчищать хоть какой-то обзор. Свет фар, пробивая водяную пелену, освещал лишь жалкий кусок дороги впереди. Гроза бушевала вовсю, громовые удары сотрясали кузов, а молнии, слепя, на мгновение превращали мир в черно-белую вспышку хаоса.
Андрей прибавил концентрации. Сжал баранку потуже, сбавил скорость почти до минимума. Глаза напряженно выискивали в мутной мгле контуры дороги, отблески разметки, тени других машин. Каждая кочка, каждая лужа ощущалась всем телом. Он был собран, как пружина, все внимание приковано к дороге, к борьбе со стихией за безопасность себя и своего старого железного коня.