Девушка заметила его взгляд и постаралась прикрыть рану рукой.
И в этот момент Кирилл вспомнил инструктаж Алишера, и осознал, что должен немедленно выгнать эту девушку или вызвать полицию. Но Алишер говорил о бомжах, а девушка, на взгляд Кирилл совершенно не была похожа на бомжиху.
Он вернулся за стойку и стал делать вид, что поправляет товары, обдумывая, что ему делать.
– Вы… куда-то едете? – спросил он, наконец.
– Я жду тут одного человека, – ответила девушка, почему-то тяжело вздохнув. – Свою мать. Вы не против?
– Нет-нет, что вы, я совсем не против… Конечно. Если что-то захотите…
В следующий момент вошла мать, и Кирилл обомлел – женщина выглядела ещё хуже дочери. Один глаз у неё был закрыт, а на шее виднелась кровавая полоса. Она была в грязном коричневом пальто, как будто лежала в нем в пыли. Она обнялась с дочерью, и они стали о чём-то шептаться.
Кирилл уже собирался предложить ей тоже кофе, как вдруг в магазин вошёл высокий рыжий водитель. Он сразу посмотрел на сидящих мать и дочь, лицо его скривилось. Он фыркнул и моментально вышел из магазина.
На следующий день Кирилл, который отсыпался после ночной смены, был разбужен звонком Алишера.
– Ты зачем их пустил?! Я же тебе сказал! Мне вчера Серёга всё рассказал – он их видел. Сказал, если еще раз увижу их, буду проезжать мимо твоего магазина и другим скажу.
– Но я… Они только кофе…
– Это сумасшедшие бомжи! Они пугают нормальных людей! Не пускай их, иначе уволю. Понял?
Алишер отключил телефон. Кирилл не мог больше уснуть, всё думая о девушке, которую видел, и которой даже не спросил имя.
В следующую смену в магазин вошел мужчина в грязной спецодежде дорожного строителя. Его левая рука была раздроблена и висела как плеть, а левое ухо начисто содрано. Он попросил «американо». Кирилл понял, что если о таком посетителе узнает Алишер, его дни здесь сочтены, и он опять останется без работы.
Кирилл сжал пальцы на краю стойки, чувствуя, как под ногтями въедается холодный пластик.
– Простите, – голос его дрогнул, но он продолжил, – мне запрещено обслуживать людей в грязной спецодежде.
Мужчина не шелохнулся. Его раздробленная рука неестественно покачивалась, будто маятник. Глаза, мутные и глубокие, впились в Кирилла.
– Я просто хотел кофе, – прохрипел он.
– Я… не могу. Вас заметят. Хозяин будет ругаться…