Следуя устной инструкции, полученной от маргинального вида парня, который и передал ему оружие, мужчина снял предохранитель и взвел курок, закончив на этом все необходимые приготовления.
Громкий звук выстрела последнее, что ясно отпечаталось в памяти, а вот боли он почувствовать не успел. Только тьма, холод и всепоглощающее забвение до конца остались его верными спутниками.
Глава 1
Нарастающий звон будильника начал свое триумфальное шествие с ничем не примечательного журнального столика у изголовья кровати. Отражаясь от пустых стен и всё глубже проникая в самые дальние закоулки небольшой комнаты, с каждой секундой он становился громче и навязчивей, заполняя собой пространство вокруг и вместе с тем прочно проникая в сознание. Не в силах больше сопротивляться давлению этой адской машины, Дэвид открыл глаза и, остановив его одним нажатием кнопки, медленно сел на край кровати.
– Восьмой. – Произнес он и, протерев глаза, в очередной раз окинул взглядом своё скромное пристанище.
Самая обычная спальня. Плотные черные шторы долгие годы держали глухую оборону, не давая солнечным лучам и шанса осквернить этот обитель мрака и печали. Журнальный столик, украшенный электронными часами, книгой и давно уже покрытой пылью цветочной вазой. Совершенно неуместный здесь портрет незнакомки, словно взиравшей на комнату с неприкрытым пренебрежением, расположился в гордом одиночестве на бледно-зеленой стене. Финальным аккордом выступала синяя неоновая подсветка, идеально дополняющая и без того безвкусный интерьер.
Потянувшись, Дэвид направился в душ.
Первый раз это случилось совершенно спонтанно, без каких-либо раздумий и душераздирающей рефлексии, просто шаг навстречу приближающемуся автомобилю, там всё и должно было закончиться.
Увы, благодаря невероятному стечению обстоятельств и, очевидно, злому року, ему удалось выжить. Следующие несколько месяцев Дэвиду суждено было провести в больнице, а потом еще полгода в лечебнице для душевнобольных, где его старательно пичкали лекарствами и морили долгими и бессмысленными диалогами со всей пугающе уникальной скрупулезностью, присущей только врачам подобных заведений.
Первое время он пытался сопротивляться, отказывался принимать лекарства, молчал на приеме у доктора, игнорировал групповую терапию, а однажды даже предпринял попытку к бегству! Но весь персонал лишь мило улыбался, словно насмехаясь над его жалкими потугами, а между тем порции таблеток становились всё больше, а диалоги с его персональным лечащим врачом затягивались всё на дольше.