Она огляделась – место казалось незнакомым, но каждая деталь о чём-то ей напоминала: бочки, плотно стоящие друг к другу, тяжелый запах мокрого дерева и едкий кислый душок. Может, она видела это во сне? Или в отражении зеркал в своём ателье? А этот человек… она думала о нём, спрашивая себя, сколько дней, недель, лет он пролежал здесь, пока металл не стал частью его плоти? Он звал на помощь? Кричал, пока голос не превратился в хрип? Или смирился, что никто не придет? Железо не ржавеет просто так – ему нужна влага, слёзы, пот и кровь. Сколько он отдал этому обручу, и кто приковал его? Может он сделал это сам, чтобы удержать себя и не навредить кому-то другому, спасая кого-то, обрёк себя на мучения.
Ей нужно было увидеть его лицо. Посмотреть в глаза, но она боялась, что он обернется монстром, что приходит с закатом и забирает мужчин. Мгновенно появилось жгучее желание дотронуться до него и убедиться, что он мертв или просто понять, каково это – прикоснуться к тому, что она так тщательно прятала в себе.
Она сделала шаг вперёд, следом ещё один, но ноги вдруг отяжелели, и паника охватила её, она опустила взгляд, ожидая увидеть скованные обручем ноги, но они оказались свободны, только кожа была бледная и сухая. В этот момент, чья-то рука схватила её за плечо и дёрнула назад.
– Тереза! Что ты здесь делаешь? – прохрипел мужской голос. – Дон Мигель не разрешал тебе здесь находиться. Ты же знаешь правила.
Мужчина встряхнул её, проверяя, в сознании ли она.
– Где здесь?.. В подвале?.. Мне нужно увидеть. – её голос дрогнул, распадаясь на дыхание.
– Какой подвал? Ты с ума сошла? Ты в саду на скамейке.
Она огляделась, вокруг неё действительно был сад на территории усадьбы Мигеля. Тереза попыталась подняться, но пошатнулась и рухнула обратно.
– Ну-ну, полегче, девочка, – подхватывая ее, сказал голос.
Приходя в себя, она подняла голову, перед ней стоял Мануэль – охранник Мигеля, чья работа была – стоять на воротах и курить, пропуская приезжающих гостей. Его лицо, загорелое, с глубокими морщинами, напоминало потрескавшуюся землю, но в глазах виднелось искреннее беспокойство. Он держал её бережно, почти ласково, несмотря на грубые, покрытые мозолями ладони.
– В таком виде ты и до ворот не дойдёшь, – покачал он головой.
В его карих глазах Тереза узнала то же добродушие, с которым он выбирал на рынке фрукты для своей дочки, когда она встречала его там.