Я медленно втянула воздух через нос.
Спокойно.
Он делает это все специально. Выводит на эмоции. Разводит, чтобы добиться своего.
Только я, вашу мать, еще не понимаю, чего именно!
В каком смысле я виновата в его отсидке?
– Тронешь сына, Пророк – задавлю, – мрачно пообещала я.
Он мог думать что угодно.
Я знала – если с моим Никитосом что-то случится… Неважно по чьей вине. Я буду мстить.
Терять мне будет нечего.
Сын все, что у меня есть.
– У тебя есть выбор, товарищ прокурор, – Пророк бросил бумажку обратно.
Поставил пальцы на бедра, уставился мне в глаза нахально.
– Я бывший прокурор, – с нажимом сказала я.
– Да мне похую! – легко отозвался он. – В материалах моего дела, Настюш, имеется один интересный документик. Список свидетелей.
– И?
Херово.
Я не помню ничего такого. Никакого блядского списка.
– Видишь ли, в чем дело, – Пророк взял еще одну табуретку и поставил передо мной. Сел на нее, уперся ладонями в колени. Душу взглядом он не хуже меня умеет вынимать, это точно. – Мне этот списочек очень нужен.
– Так в чем проблема? – я облизнула губы. После его поцелуя они до сих пор ныли. – Дай бабла, тебе его достанут.
– Пробовал, – он пожал плечами. – Но бумажечка эта засекречена, оказывается. И доступ к нему только у очень узкого круга людей. Даже, блядь, лестно, что мое дело так тщательно охраняют.
Мне все стало понятно.
– Достань мне этот список, Настюш, – Пророк внимательно посмотрел мне в глаза. – Достань. Или выпускной у твоего сына не случится.
Я сжала челюсти.
Он меня в угол загоняет сейчас. Я сама работала над его делом. Я прекрасно знаю, на что он способен.
Но вот так просто сдаться и протянуть ему шею я не имею права!
Элементарно, даже потому, что я не помню ничего подобного в его материалах. Я сдавала дело сама! И там ничего не было лишнего.
– Пророк, ты глухой? Я тебе еще раз говорю: у меня больше нет доступа к архивам. Меня уволили! Я даже в здание прокуратуры просто так зайти не могу!
Он слегка поднял брови вверх.
А потом неожиданно засмеялся. Громко. Вкусно. Заразительно. До мурашек. Черт, я даже не знала, что люди умеют так смеяться.
Особенно – такие.
– Так ты что, на пенсии что ли? Блядь! Ахахх! Пенсионерок я еще не трахал никогда!
Я прищурилась.
Он больной, может?
– Пророк, скажи мне, ты дебил?
Такого котика за усы дергать было откровенно опасно.