День пролетел молниеносно. Женя даже не успел опомниться, как уже вставлял ключи в замочную скважину, чтобы закрыть галерею. Он шёл по проторенной месяцами дороге, мимо цветочного и кондитерского магазинов, мимо городского сквера и банковского офиса, мимо кофейни с неоновой вывеской, отдалённо чем-то похожей на паутину Вирда. Но вдруг она резко потухла. Женя, остановившись, внимательно посмотрел на неё. Но через несколько секунд она снова заработала, и он повернулся, чтобы отправиться дальше, но подсветка на вывеске снова потухла, и Женя решил зайти в кофейню, чтобы сообщить о неисправности данного агрегата.
За дверью играла джазовая музыка, в помещении господствовала полутень, и лишь макушки гостей были освещены светом. Он подошёл к стойке администратора, но его не было на месте, однако тут же подбежал официант:
– Добрый вечер, Вам помочь с выбором столика? – поинтересовался он.
– Нет, спасибо, дорогой друг, позовите мне лучше администратора.
– Хорошо, минутку.
И молодой светловолосый парень убежал за начальством, пока глаза гостя осматривали стены и потолок заведения. Женя опустился, чтобы завязать шнурок на ботинке, но, услышав женские голоса, резко встал и тут же столкнулся лбом с девушкой. Они в унисон застонали и принялись извиняться друг перед другом:
– Простите, я Вас не заметила, – опустив взгляд вниз и держа руку на голове, произнесла девушка.
– О нет, просто мне нужно выбирать подходящие моменты для завязывания шнурков. Извините, – выпалил Женя, смотря на её светлую макушку.
Девушка улыбнулась и вышла из кофейни в сопровождении приятельницы. Женя не сразу понял, что произошло. Он собрался выпрыгнуть за ней, чтобы ещё тысячу раз извиниться, но тут подошла администратор.
– Здравствуйте, чем Вам помочь? – улыбаясь, спросила она.
– Аааа… У вас вывеска потухла, – буркнул он и выбежал на улицу.
Он осмотрелся вокруг, но его глаза так и не нашли ту девушку. Поэтому он пробежал в одну сторону, потом в другую, но её следов так и не обнаружил. Тогда он разочарованно поплёлся домой, промотав в своей голове её образ, который едва запомнил, и только улыбка всё же запечатлелась в его памяти.