– Да неужто так леопардов любишь? – удивился столь безрассудному поступку управляющий. Мильтония не сказала бы, что обожает их, но ответила «Да». Это, однако, не помогло ей в одночасье стать ученицей дрессировщика.
– На данный момент я могу предложить только место уборщика загонов секачей, – предложил хоть что-то управляющий, – Кто на них ни посмотрит, так сразу все уходят. Уж очень страховитые говорят.
– Вы их на мясо леопардам держите? – уточнила Мильтония только потому, что никогда не слышала, что в зверинце Ригла есть кабаны. Она не понимала, зачем они здесь.
– Ох, да я бы всех их скормил, да сын против, показывает их праздношатающимся зевакам за пятаки на заднем дворе. Я его просил привезти мне пантеру из Ронолии, а он доставил секачей. Пантеру изловить не вышло, и он не захотел возвращаться с пустыми руками. Словно у нас, в Ригелии, кабанов нет. Он говорит «То другие, то заморские», – управляющий удручённо махнул рукой, – Ну, пойди, взгляни на них. Если надумаешь сбежать, посмотри хоть на леопардов даром, я разрешаю. Покажите ей.
Вскоре Мильтония оказалась в затхлом помещении и увидела здоровенных кабанов в клетках: «Просто небритые свиньи, – самоутешающе подумала она, – Это, как на ферме работать», – учитывая то, что чистить клетки следовало, пока они пусты, а секачи предстают перед публикой, причин отказываться она не видела. Запертые за решёткой, зверюги не представляли опасности, но их жёлтые стеклянные глаза и нарочитые курносые пятаки вызывали неуютство. Оттого подметать хлев под их взором никто не желал. Мильтония же, без колебаний, согласилась: «Порсь-порсь», – сказала она одному секачу, таращемуся на неё сквозь прутья. Тот хрюкнул в ответ.
– Родню признал. Ви-хи-хи! – визгливо расхохотались её провожатые. Кабаны подхватили их визг.
– Точно признали, – проговорила Мильтония. Провожатые сердито вздохнули: «1:1», – делать гадости новой уборщице они, однако, не собирались.
– А почему в одном помещении со свиньями кот сидит? – увидела та клетку с леопардом-подростком.
– Этот неуправляемый. Ни сам ничему учиться не желает, ни другим не даёт. Вот и отсадили, чтобы не мешал. Его тоже на заднем дворе показывают, – объяснила дрессировщица, – Хочешь зайти к нему?
– Чтобы он меня покусал? – Мильтония хотела, но опасалась.