Он с утра до вечера чертил, она учила обязательный английский и зубрила японские иероглифы. Правда, это не мешало им при любой возможности сбегать с пар, если у кого-то не оказывалось родителей дома. Новый год встречали вместе, весну тоже.
Через месяц после очередного вечера «без родителей дома» они гуляли по Таврическому саду. Первый курс летел к концу, и только зацветал май; Марина спокойно сказала Дмитрию, что беременна и что уже записалась на аборт.
«Да ты что, с ума сошла? – Глаза у Димы стали совершенно круглые. – Какой аборт?» Он усадил её на ближайшую скамейку и убежал вперёд по аллее.
Вернулся через пару минут весёлый, сияющий, встал на одно колено, Марина начала хохотать…
«Ну, погоди, погоди, – он тоже заразился смехом, – нужно сделать всё как полагается».
Нарочито откашлявшись и придав голосу невозмутимость, Дмитрий торжественно произнёс: «Дорогая Марина, я всего лишь бедный студент с дырой в кармане, но! (и поднял указательный палец) в перспективе выдающийся архитектор современности и готов предложить тебе свою руку и сердце».
Вокруг них собрались праздные зеваки и наблюдали за импровизированным представлением.
«Готова ли ты… как там говорят, подсказывай! В богатстве и бедности, в болезни и здравии…»
«Это говорят несколько позже», – смеясь, сказала она.
«Точно! Я от нервов перепутал».
Он дурачился, но было видно, что волнуется.
«В общем, будь моей женой! И никаких абортов!»
Он взял её за руку и надел на палец кольцо, наскоро свитое из юных весенних веточек, которые нашёл, пока бегал по парку, и быстро проговорил:
«Обещаю заменить настоящим».
«Какой же ты у меня дурак, Димка!» – она обняла его обеими руками.
«Это значит „да”, да?»
«Да!»
Марина улыбалась – Данька родился в начале февраля, студёным вечером, в дёрганых больных часах первых родов. Когда мокрого кричащего мальчика положили ей на живот, Марина видела, как муж плакал, целуя крохотные пятки.
Вернувшись из воспоминаний, она махнула на своё отражение рукой, быстро вытерлась, оделась и вышла из ванной. И тут же наткнулась на Егора.
– Ты чего тут стоишь?
Похоже, он её поджидал.
– Так это, – он почесал нос, – у Даньки же день рождения скоро, я тут сэкономил деньги, – он достал из кармана старое отцовское портмоне, перекочевавшее к нему, – только я не знаю, что купить.