Но ночью просыпался "Аркадий-одержимый". Он сидел при свете тусклой лампы, и в его голове шла другая работа. Он искал не препятствия, а лазейки. "А что, если запитать не от основного генератора, а от резервных аккумуляторов? Дать не постоянный сигнал, а короткий, полусекундный импульс? Перегрузка будет адская, но, может, система выдержит? А что, если согласовать сопротивление через самодельный трансформатор, который примет на себя основной удар и сгорит, как камикадзе, спасая источник питания? Это возможно… теоретически…"
Нет. Я понял, что просто так оставить это не получится. Похоже, я зашел слишком далеко.
«Выбор за вами, Аркадий Петрович. Либо вы приносите пользу Родине на Крайнем Севере, либо… будете приносить пользу в другом месте» … Эта фраза всплывала в памяти раз за разом. Надеюсь, больше со мной такого не случится…
Паранойя стала моим вторым дыханием. Я начал перепроверять свои же записи в вахтенном журнале, ища в них ошибки, которые могли бы меня выдать. Каждый раз, когда я подливал лишнюю солярку в бак резервного генератора для своих ночных бдений, я чувствовал себя преступником, заметающим следы. Я жил в постоянном ожидании стука в дверь. Не дружелюбного баса Зубова, а тихого, вежливого стука людей в штатском. Но… Ночами, между обходами, я сидел в каморке и уже не искал причины, почему это невозможно. Я поддался искушению, и все мои мысли занимало только – как это сделать. Однажды я очнулся с планом на руках. На бумаге были схемы и расчёты – это была прямая инструкция к государственной измене.
Примерно неделю я затратил на тщательную подготовку. Это была тайная, тонкая работа, во время которой я вздрагивал и озирался от каждого скрипа половицы. Я будто бы готовился к побегу из тюрьмы. Мне пришлось вытащить старый силовой кабель из подвала. Я проложил его от резервных аккумуляторов к пульту управления Грозой. Собрал из частей сложный согласующий трансформатор – уродливая самоделка из меди. Именно она должна была защитить мой генератор от разрушительного импульса. И каждый мой шаг был риском. Одно неверное движение – и всему конец.
Но «Гроза» была спроектирована как гигантское «ухо», а не как «рот». Её передающий контур был законсервирован, а системы управления заблокированы на уровне железа. Моей задачей было не просто включить её – мне нужно было провести хирургическую операцию на мозге спящего гиганта. Было тяжело решиться, ведь я видел пломбы комитета, но… В конечном итоге, я, сверяясь с документацией, обошёл все автоматические предохранители и блокировки, требовавшие активации с большой земли. Вместо сложных систем управления я впаял напрямую в цепь пуска обычный высоковольтный тумблер. Это было грубо, опасно и лишало меня любого контроля. У меня не будет возможности настроить или отменить передачу. Будет лишь один, слепой, полусекундный импульс. Один щелчок, который либо откроет мне дверь, либо сожжёт всё синим пламенем. Впрочем, я еще не знаю, что для меня будет лучшим исходом…