***
Неприязнь к новому месту жительства у Тимоши появилась прямо с вокзала. Толпа народу, жуткая смесь запахов, пробивающаяся даже сквозь носовые фильтры – бабушка заставила заранее залепить ноздри, знала, как тяжко придётся Тимоше. Сама-то она особо не страдала: нюх у Лисицы малость притупился с возрастом. А дед, тот вообще блаженствовал – наконец-то довелось вернуться в мегаполис, где жизнь била ключом и открывала для поднаторевшего в людских торговых делах оборотня невиданные по широте горизонты. Прямо как по молодости, когда юный Савва в первый раз оказался за Гранью в составе разведгруппы Лисьего Княжества.
– Так, первым делом закидываем вещи в камеру хранения и отправляемся присматривать нору! – глаза у Саввы Матвеевича сверкали, словно изумруды, и Марфа Арсеньевна даже остановилась на минутку, любуясь супругом. Ничуть не жаль теперь уютного домика в провинциальном городке, поспешно проданного, считай, за бесценок – в её Саввушке будто моторчик включился, стоило ему лишь ступить на платформу. Конечно, ведь в этом городе они и познакомились, и здесь провели самое чудное время – первые свидания, первый поцелуй, первый… кхм… ладно, об этом можно подумать и позже, а то муж слёту уловил настроение супруги и смотрит на неё со слишком уж характерным блеском в глазах! Сначала отыскать подходящую нору, всё верно. А остальное – потом.
Тимоша на переглядывания старших родственников не обращал внимания. Послушно уселся в такси, когда машина останавливалась – выходил, шагал следом за дедом и бабушкой, поднимался по лестницам, осматривал комнаты в квартирах. Безликое всё, чужое. Пахнет незнакомо и оттого пугает. Как же хочется обратно, в тихий сонный городок, в домик на Подгорной улице, в свою милую, до последнего пятнышка на обоях родную комнатку! Новые хозяева наверняка снимут эти обои в мелкий цветочек и поклеят новые. А у Тимоши почти что для каждого цветочка имя было придумано, особенно для тех, на которые смотрел перед сном. Сказки про них сочинял, про ромашки и васильки. Там ещё и розочки были, нежно-жёлтые, и фиолетовый цикорий. И ещё один цветок, только это уже не картинка на обоях, а вырезанная из журнала по садоводству фотография. Тюльпан, белый-белый, как снег. На него Тимоша смотрел чаще всего, только вот сказку никак не удавалось придумать – про такой цветок надо что-то героическое, даже трагичное, но Лисёнку-Травнику такие мысли претили, он же не Воин и даже не Защитник Грани. Полюбившуюся картинку Тимоша взял с собой, хотя дед и предупреждал, что ничего лишнего брать не стоит – как бы не прицепилась к вещам из засвеченной норы Ловчая Петля.