Пока я размышляла о своей, действительно безвыходной ситуации, я уже привыкла к этой девочке, и даже вспомнила, что за страшной внешностью скрывается добрая душа. А вот родные дети Маргариты Павловны никогда не отличались добротой и чувством благодарности. С этой девочкой Маргарита Павловна так добра. Что если «монстр» добрее и ласковее ее собственных детей? Отношение Милы и братьев к этой девочке можно объяснить брезгливостью, а бабу Аню, наверняка гложет старческая ревность. «Кстати, а кто эта девочка?» – мелькнуло у меня в голове. Надо будет всё выяснить, но, только когда у меня появится свобода действий.
Монстр ел долго. Девочка вся перемазалась жиром, ее огромный подбородок блестел в свете люстры. Маргарита Павловна непрерывно что-то нашептывала ей на ухо елейным голосом. Когда девочка доела, Маргарита Павловна увела ее из столовой. Я хотела было поесть, но аппетит уже пропал. Пока ковырялась в тарелке, вернулась Маргарита Павловна и села за стол. Она посмотрела прямо мне в глаза, хотя меня и не было видно, и хоть я ни о чем не спрашивала, она начала рассказывать:
– Ее зовут Катенька, я ее удочерила, – объясняла мне Маргарита Павловна. – Это дочка моей подруги, которая недавно скончалась. Я обещала ей заботиться о девочке.
Я, не мигая, смотрела на Маргариту Павловну сквозь мрак. Моя бровь так и не опустилась за это время, и выражение лица, надо сказать, было не самое милое. Но тьма меня спасала.
– И сколько же лет этой…девочке? – намеренно сделав заминку, спросила я.
Маргарита Павловна, словно не заметила моей саркастичной интонации: