"Ты где?" – сообщение от Глеба злит меня моментально. Вот чего было не понятного? Я не собираюсь ему больше подыгрывать.
Вчера от испуга, что меня действительно уволит Лена, я подтвердила перед всеми, что я его невеста. Блондинка, казалось, вот-вот бросится на Глеба, но молча развернулась и гордой походкой покинула кофейню. Я её даже немного зауважала в тот момент.
Я как чувствовала, что это только начало моего актерского дебюта. Ведь если бабушка Глеба поверит в нашу "любовь", то придется поддерживать эту ложь до конца. А что будет дальше, я даже боялась представить. Поэтому я честно сказала Глебу, что не собираюсь больше ему подыгрывать. Избавиться от очередной пассии я ему помогла, а вот бабушке пусть рассказывает правду.
Бросив мимолётный взгляд на преподавателя, монотонно диктовавшего материал, я глубоко вздохнула. Пальцы нервно барабанили по столу. Отбросив тетрадь, я решила ответить Глебу. Коротко и ясно: "Я в университете. Никаких подыгрываний больше не будет". Отправив сообщение, почувствовала легкое облегчение. Словно с плеч свалился небольшой груз. Но в глубине души понимала, что это лишь временная передышка. Глеб не из тех, кто легко сдается.
Телефон завибрировал, я быстро взглянула на экран и, проигнорировав вызов, снова сосредоточилась на лекции.
Внезапно дверь аудитории распахивается, и на пороге появляется секретарь ректора. Миловидная брюнетка подошла к преподавателю и что-то прошептала ему на ухо. В аудитории воцарилась тишина, все замерли, пытаясь услышать, что же такого она ему сказала.
– Брук, – переводит на меня взгляд преподаватель, – Вас вызывает ректор.
– Что? – шепчу, не веря своим ушам.
– Не задерживайте нас, пожалуйста.
– Да, конечно, – вскочив с места, я судорожно схватила тетрадь и ручку. На ходу запихиваю всё в рюкзак, лихорадочно перебирая в голове возможные причины.
Холодный ужас сковывает меня.
Неужели отец решил вернуть меня на домашнее обучение? Слёзы мгновенно застилают глаза, превращая всё в размытое пятно. Мне остался всего год до диплома. А потом, как и было обещано, я выйду за Егора и стану самой послушной женой. Это был наш уговор, на который согласились все, включая моего жениха.
Сердце бешено колотилось, отсчитывая секунды, пока я шла по длинному коридору к кабинету ректора. Почему именно сейчас? Почему не завтра или через неделю? Неужели отец узнал о вчерашнем спектакле с Глебом? Эта мысль заставляет кровь застыть в жилах. В кафе иногда заглядывала Милена, моя младшая сестра, которой отец изредка разрешает встречаться со мной. Может, она видела нас вчера и рассказала отцу?