Первые 30 стандартных рабочих циклов (каждый по 17,3 станционных часа) Илиан потратил на построение моделей распознавания. Он загружал в свои процессоры все известные лингвистические базы, от протоколов Первых Колонистов до зашифрованных сигналов Ксеноархивов. Он симулировал тысячи культур, пытаясь найти ключ к паттерну Глифа. Он применял фрактальный анализ, теорию хаоса, квантовые алгоритмы декодирования. Он сканировал объект во всех мыслимых и немыслимых спектрах, используя ресурсы всей станции. Результат был неизменным: Ни одна модель не дала сигнала. Ни намека на структуру, на код, на послание. Только бесконечный, неповторяющийся «шум», который был слишком сложен, чтобы быть случайностью, и слишком чужд, чтобы быть осмысленным.
Алгоритмы понимания проваливались не из-за недостатка вычислительной мощи. Они проваливались потому, что объект не искал контакта. Он не излучал сигнал для расшифровки. Не отвечал на зондирующие импульсы. Не проявлял признаков разума или интерактивности. Он просто… оставался. Неподвижный центр собственной невозмутимой реальности. Каменная стена, возведенная не из незнания, а из принципиального отказа от коммуникации в понятных Илиану терминах. Это была не загадка, которую нужно разгадать. Это был вызов самому принципу расшифровки.
На 31-й цикл Илиан совершил действие, не предусмотренное ни одним протоколом, не одобренное Системой. Он отключил все внешние интерфейсы. Отключил внутренние диагностические программы, отслеживающие его состояние. Отключил даже базовую визуализацию HUD в своем поле зрения. Он оставил только минимальные сенсоры, необходимые для ориентации в пространстве и поддержания функций корпуса. Он приказал открыть внутренний шлюз Камеры Альфа и вошел к Глифу 0 без посредников. Без сканеров. Без фильтров. Без симуляторов сознания. Он стоял в метре от объекта, ощущая под ногами вибрацию плит пола, слыша лишь собственное искусственное дыхание и далекий гул станции за толстыми стенами. Воздух в камере был холоднее, плотнее. Он пах… ничем. Абсолютной чистотой, лишенной даже намека на запах.
Он просто замолчал. Внешне и внутренне. Он не просто перестал посылать запросы к Глифу. Он приостановил бесконечный поток собственного анализа, внутренний диалог процессоров, постоянную оценку окружающего. Он свел свою ментальную активность к абсолютному минимуму, к чистому, незамутненному восприятию. Это было похоже на выключение собственного разума. На шаг в пустоту. Страха не было. Не было и ожидания. Была лишь… намеренная пассивность. Готовность быть, а не действовать.