Мотылёк из травы взлетел в её ладонях и рассыпался пеплом.
Пламя, будто откликнувшись, поднялось и на миг коснулось её ног – не обжигая, а будто касаясь края её пути.
Я не проронил ни слова. Но в груди что-то сдвинулось. Как камень, который долго держал плотину – и теперь пропускает первый родник.
Она не спорила, чтобы победить. Она говорила – дабы напомнить, что слушание тоже дар.
И мне вдруг подумалось: она уже не гостья в наших землях.
Дни и ночи чередовали друг друга, и она вновь и вновь являлась у Костра – каждый раз неожиданно, как ветер с южных пустошей. Она двигалась так, будто знала каждую тропу этих земель, каждый негласный закон. То ли магия пламени, то ли жар живых споров постепенно втянули её в круг.