Телесные муки
Почему Понаровская начала худеть? Потому что начала петь. Миллион раз посмотрев французские фильмы "Шербурские зонтики" и "Девушки из Рошфора", Ира дома тихонько воспроизводила голосом мелодии, да так точно, что даже музыкально неграмотная Шарлотта взмолилась: покажите вы ее кому-нибудь, она так славно поет! На что Виталий Борисович вспылил: "Что вы делаете из нее певицу?!" Нину Николаевну окружали классические музыканты, это отец обитал в эстрадном мире, работая с тогдашними кумирами: Беном Бенциановым, Эдуардом Хилем, Симоном Коганом. Папа казался Ире настоящим артистом: у него гастроли, он выходит на сцену. Она стояла за кулисами его концертов и смотрела на публику. Может быть, как на Светины туфельки.
В общем, папа уступил Шарлотте. Бабушка была самым близким Ирине человеком в семье: как спали бок о бок, так и жили сиамскими близнецами. Бабушка и определила ее млечный путь. Виталий Борисович отвез дочь к Лине Борисовне Архангельской, великому питерскому педагогу по вокалу. У нее сотни учеников на эстраде. По словам Ирины, эта бравурная, пышная женщина с изумительными карими глазами и длинными бархатными ресницами была очень заразительным преподавателем и добрейшей души человеком. К ней хотелось ходить и ходить.
На первом занятии Архангельская ничего особенного не сказала: посмотрим. Но Ира уже загорелась. К ее влечению отнеслись всерьез, ей выказали доверие – значит, тьму шишек набьет, массу башмаков износит, связки в канат скрутит, но до самых основ дотрудится. Так у нее во всем. Научиться плавать? Бухнется в воду и пока не поплывет – не вылезет. Кататься на велосипеде? В синяк превратится, но не бросит, пока не поедет. Роликовые коньки? Нет проблем. Все, за что берется, узнает досконально. Чтобы, выступая, не нарваться на насмешку.
Кроме занятий у Лины Борисовны Ирине хотелось еще чего-то, связанного с пением. Она услышала по радио, что ансамбль "Калинка" ищет солистку и в Театре эстрады состоится прослушивание. Отправилась самостоятельно. И ее оскорбили – выставили за дверь со словами: не с такой фигурой идти на сцену. Помнит ли тот музыкант, глядя на нынешнюю Понаровскую, о своем вкладе в ее внешность?
Как сказала Нина Николаевна: "Ее похудание – это мои морщины. То она пила какие-то таблетки, то ничего не ела. Как-то поехали с ней в Сочи, и в доме отдыха все удивлялись: ее еда состояла за целый день из стакана сока и яйца. От хлеба отказалась. Не знаю, в кого она такой стоик. Если стрессовая ситуация, я совершенно теряю голову, а она сконцентрируется, все спокойно обдумает и найдет выход. На художественную гимнастику себя определила. Педагог противилась: как можно заниматься при такой полноте? Но Ира все-таки уговорила принять ее. Она была пластичная, с хорошей растяжкой. И в итоге стала кандидатом в мастера спорта. Что она еще делала! Нарезала полиэтиленовую пленку, клала на нее вату и обматывала ноги компрессами. Летом, в жару! Коллеги мне говорили: она с ума сошла, останови ее, на экзамене по гармонии сознание потеряла! Когда я устраивала ей скандалы из-за таблеток, которые она без конца пила, она отговаривалась тем, что раз их продают без рецепта, значит безвредны. Потом начала их прятать от меня: за подкладкой сумочки, в юбке. Я думаю, что почки она себе тогда посадила".