Если Саша унаследовал внешность отца и натуру мамы, то характер Иры ни на чей в семье не походил, разве что какие-то отдаленные родственники проявились. Имя ей дал папа, мама хотела назвать Шарлоттой, но муж настоял, возможно, у него была дама сердца с таким именем, предположила впоследствии Нина Николаевна.
Семья с музыкой и характерами
Девочка росла на Петроградской стороне, пропитанной духом революции. С парком имени Ленина и памятником Стерегущему. С музеем вождя в особняке балерины Кшесинской, с балкона которого Владимир Ильич возвестил, что то, о чем так долго говорили большевики, свершилось.
Семья жила в коммуналке из четырех комнат. Некогда это была квартира Николая и Шарлотты Арнольди, но после войны хозяев уплотнили, подселив еще жильцов. И в двадцатичетырехметровой комнате размещались: Шарлотта, Виталий Борисович, Нина Николаевна, Саша и Ира. А еще: кабинетный рояль, контрабас, виолончель, арфа.
Жили музыкально, с чем мирились все соседи, тем более что в еще одной семье рос мальчик, игравший на рояле, а его мама была классическая гитаристка.
Основные события происходили на сорокаметровой кухне, где все вместе пили чай, сплетничали, хохотали, ругались. Бабушка Шарлотта часто гоняла одинокую соседку за нечистоплотность. У всей квартиры она вызывала отвращение, когда жарила селедку. Ее кухонный стол был завален вонючими тряпками. И однажды терпение Шарлотты иссякло: она загнала соседку метлой в ее комнату, заявив, что не выпустит на кухню, пока та не приучится убирать свою грязь. Остальные жили дружно.
Маленькая Ира спала с бабушкой на узкой кровати за сервантом. Выросла – перебралась на раскладушку под рояль. У Саши было раскладное кресло-кровать. А мама с папой – на раскладном диване посреди комнаты. Еще и родственников принимали-устраивали. Часто приезжала бабушкина сестра из Москвы – Тамара Лищяк. Важная личность в судьбе Ирины. Так как она была крестной Нины Николаевны, Ира называла ее Кока.
Царственная москвичка. До революции Кока имела ложу в Большом театре. К ней на дачу, в Подмосковье, Ира ездила два-три лета. Вместо пионерских лагерей, где как-то раз очутился Саша, и родители вынуждены были досрочно его забрать, так как он ничего не ел и всех дичился. С дочерью таких экспериментов не проводили. Дети в этой семье росли одинокими индивидуальностями.