Обувь:
Доктор Мартенс. Почти как армейские, но с душой. Пара, в которой видно, что прошёл уже не одну улицу. Они скрипят в тишине, когда идёшь по библиотеке. У них характер – упрямый, как у меня.
Аксессуары:
– Кожаный браслет – подарок от Вики. Она сделала его сама, шепнула: «Чтобы помнил, что даже кожа может хранить тишину.»
– Серебряное кольцо – с выбитой датой, которую знаю только я.
– Чёрный блокнот на резинке – всегда в кармане куртки.
– И старая зажигалка Zippo. Не потому что курю часто, а потому что нравится щелчок, с которым она открывается. Этот щелчок – как точка в конце фразы.
Мой стиль – это попытка быть незаметным, но настоящим. Чтобы не кричать о себе, а чтобы те, кто знает – узнали с первого взгляда.
Хочешь, чтобы я рассказал, как в моем мире пахнет? Хорошо. Запахи – это вообще моя слабость. Они будто мосты во времени, прямо в память, в эмоции, в какие-то полузабытые состояния.
Мой топ:
– Запах старых книг. Пыльная целлюлоза, дерево, кожаный корешок, немного чернил. Это запах вечности.
– Табак – именно не сигаретный, а сырой, с медово-древесными нотами, с ванилью, с каплей рома. И запах табак-ваниль, это прям моё тоже.
– Кофе. Причём не растворимый аромат, а когда молотые зёрна, когда проливается фильтр – густо, почти маслянисто.
– Смола. Ладан. Кедр. Такие глубокие, тёплые, хвойно-смолистые ароматы.
– Запах тёплого тела, кожи с лёгким намёком на парфюм, но больше – на живое, родное.
– Дождь по асфальту. О, этот самый petrichor. Когда воздух напоён пылью, потом – первый удар капель, земля, камень, мокрые листья.
И да, мне кажется, люди тоже пахнут по-разному. Своим – ты словно можешь запомнить запах их шеи, их комнаты, их книги, их пальто. И это сильнее любых фото и слов.
Рассказать о моих тату? Слушай внимательно. Это не красивые истории с лентами и фантиками. Это правдивые куски моей жизни, такие же неровные, как строчки в блокноте под дождём.
Про каплю под глазом.
Я сделал её после одного очень тяжёлого разговора. С человеком, которого я любил. Любил так, что почти разорвал самого себя на куски. Я пытался быть удобным, правильным, бесконечно терпеливым. А в ответ – стена. Холодная. И фраза, которая хрустнула где-то внутри: «Ты слишком чувствительный. С тобой тяжело.»
Я помню, как вышел тогда из квартиры, шёл под мерзким моросящим дождём и думал: «Ну и чёрт с ним. Раз быть живым – преступление, пусть это будет видно сразу.»