Глава 3: Пыль Прошлого и Призраки Будущего
Тишина квартиры доктора Арведа после встречи с Торном звенела не меньше, чем музыка из городских динамиков. Слова мэра – «искоренить порок», «фабрика Солнца», «центры по всей стране» – крутились в голове, как нож. Нужно что-то делать. Но что? Он был один. Один против бирюзовой машины, перемалывающей души.
Первая мысль – найти слабину. Узнать врага. Кто такой Аллан Торн? Откуда он взялся? Кто стоит за ним? Арвед сел за старый компьютер, его пальцы дрожали, набирая запросы в поисковике.
Результаты были нулевыми.
«Аллан Торн Солнечный Берег» – тонны новостей о его победе на выборах, указы, фото с ослепительной улыбкой на открытии детской площадки, репортажи о «феноменальных успехах» Лагеря Счастья. Ничего личного. Ничего до Солнечного Берега.
«Аллан Торн биография» – пустота. Ни места рождения, ни образования, ни предыдущей работы. Как будто он материализовался два года назад, богатый и харизматичный, чтобы купить дом на холме и начать свою миссию.
«Аллан Торн инвестор» – снова ничего внятного. Смутные упоминания о «частных фондах», анонимных вложениях в городскую инфраструктуру. Ни имен, ни конкретики.
Арвед копал глубже, проверяя базы данных (к которым у него был ограниченный доступ как у практикующего врача), смотрел архивы газет соседних городов – тишина. Никаких следов. Ни старых фото, ни школьных записей, ни упоминаний в соцсетях (которые Торн, разумеется, не использовал, называя их «рассадником негатива»).
Как будто этого человека никогда не было. Мысль была ледяной. Или… это не человек? Арвед откинулся на спинку кресла, потирая виски. Слишком он идеальный. Идеальная внешность, идеальная риторика, идеальные, лишенные человеческих слабостей планы. Как хорошо отлаженный механизм, запрограммированный на одно: уничтожение грусти. Это было страшнее простого безумия. Это была системность, лишенная корней. Неуязвимая.
Кому рассказать? – следующий вопрос повис в душном воздухе квартиры. Он оглядел стены, словно боясь скрытых камер. Кому можно доверять в этом городе? Учительница Марта? Но ее сын теперь ходил в «Молодых Лучах Солнца» – детском аналоге лагерной муштры. Владелец книжного? Его магазин на днях украсили плакатом: «Читай Только Позитив!». Даже старая миссис Гловер, соседка, теперь бодро здоровалась с фирменной застывшей улыбкой и доносила, что у почтальона «слишком грустный вид».