Редакция «Таежной правды» поселилась в одноэтажном бараке с тремя входами-выходами. Главный – с крылечком, над которым нависли старые елки, зимой их лапы просто лежат на крыше, но спилить их никто не решается – это наша визитная карточка. Здесь все фотографируются на память, а летом курят под ними на сквознячке. Все здание пронизывает длиннющий коридор, если в снегопад одновременно открыть двери на запад и восток, то метель со свистом ворвется в помещение. А еще коридор – это такая акустическая труба: скажешь что-нибудь у входа – слыхать и у выходов, и во всех комнатах, перегородки-то хлипкие. Общий коридор и двери по обе стороны – планировка незатейливая, стены довольно обшарпанные, мебель, похоже, списанная из горкома партии, органом которого газета является. Но мы, таежноправдинцы, два с небольшим десятка сотрудников, очень любим свой дом: зимой в нем тепло, а летом прохладно, почти у каждого имеется отдельный кабинетик с большим окном, выходящим в сквер. Летом тут буйная зелень, а зимой вот разлохматились елки. И от солнца, белоснежного снега так светло и уютно в старом здании!
Через полчаса редакция оживет, закипит той жизнью, которая мне очень нравится: беготня по коридору, звонки телефонов, голоса сотрудников. И начнется процесс создания ежедневной (почти ежедневной) газеты города и района. Со стороны может показаться – не работа, а сплошная неразбериха, но мне так нравится вариться в этой каше! Наше периодическое издание – это всего лишь четыре страницы убористого текста: всякие отчеты, постановления властей, новости Города и градообразующих предприятий (огромный комбинат и ГЭС), заметки с производств, очерки, объявления и некрологи. Никаких сплетен, все по делу. Периодичность выхода – четыре раза в неделю; выписывает «Таежку» почти каждая семья, ее ждут, это ведь единственное городское печатное издание. В штате несколько корреспондентов, работающих в разных отделах.
После летучки пишущая братия разбегается по заданиям. Ненадолго водворяется тишина, и мы, корректоры, вычитываем тексты на полосах, материалы для которых сданы в типографию вчера вечером и набраны в ночную смену. Приношу сверстанные полосы и гранки из типографии, стараясь (безуспешно) не выпачкаться в типографской краске. К ним прилагаются оригиналы – тексты, перепечатанные на бумаге машинистками с рукописных творений корреспондентов. Подъезжает второй корректор, и начинается работа: один читает статьи вслух по полосе, второй следит по оригиналу. Ошибок тьма. Во-первых, корреспонденты строчат новости «на коленке», машинистка при перепечатке тоже может опечататься, после машбюро ответственный секретарь тексты прочитывает наспех и скорей несет в набор – ежедневное издание ждать не будет. Исправления бесконечны, то и дело бегаем в типографию и обратно и выслушиваем упреки метранпажа по поводу нерасторопности редакционных сотрудников. После обеда возвращаются с заданий журналисты и начинают вносить свою лепту прямо в полосы. А то вдруг рождается горячий материал, и его край надо втиснуть в почти готовый номер! Полоса на ходу переделывается, и все начинается по новой. К вечеру голова уже ничего не соображает, и можешь пропустить ошибку в слове «мама» – иногда так устаешь, как будто занимался тяжелым физическим трудом. Но, черт возьми, как же интересно участвовать в создании газеты, когда на твоих глазах из кривых гранок вырастают стройные столбцы заметок, появляются броские заголовки и… исчезают ошибки! А когда утром берешь в руки свеженапечатанный экземпляр из нового тиража – в душе радость великая.