Запах от меня стоит, представляю какой, потому он просто выходит. Общаться со мной без толку.
А утром я обнаруживаю на столе минералку и аспирин. Странно, что нет тазика. Наверное, домработница – тетя Наташа, женщина средних лет, что уже три года трудится на нас – в очередной раз позаботилась, услышав от отца ругательства в мой адрес.
«Мне б топор, – думаю я, – аспирин тут не поможет».
Сегодня решил показать Кристине свое к ней отношение, изобразив ее в граффити на боковой стене десятиэтажного строения, что стоит между депутатским офисом и ее домом… ну и всему городу заодно. И, по правде говоря, очень надеюсь, что отец не узнает об этой моей выходке, а вот предмет моих необузданных желаний увидит и оценит. Узнать себя ей будет несложно: я приложил максимум усилий, чтобы добиться точных пропорций. Я изобразил ее в окружении звенящих телефонов и стопок бумаг, а за маленькой дверью в черном цвете человека, ждущего ее с букетом. Получилось красиво и достоверно.
Решаю ей дать дня два-три на то, чтобы хорошенько разглядеть, перед тем, как прийти к ней в офис с цветами. Думаю, такой романтики она от гопника вроде меня не ожидает.
Целый день я горю в предвкушении, но этим же вечером меня остужают. «Брандспойт» с потоком претензий ждал дома, а точнее – отец и его серьезный разговор. На повестке дня – мое вчерашнее пьянство. Ох, это разнос. Давненько меня папаша так не отчитывал. Словом, мы снова ссоримся. А чего он ожидал? Что я прощения просить буду? Вот уж дудки. Не дождется. Это моя жизнь, хочу – калечу. На это мое высказывание ему даже нечем возразить. Но все же он делает бяку и без того – урезает мои карманные почти вдвое, заявив, что раз мне хватает на бухло, травку и прочую дребедень, то это явно избыток средств. А после разговора я не нахожу в комнате полупустую бутылку вискаря, спрятанную за диван, и пакетик травки, что с ребятами не докурили. Черт, она ж не моя… Проклятье. Тиран хренов. Ну почему мне так не повезло с отцом? Иные родители путем не оденут, нормально не покормят, но так самозабвенно любят своих чад, что я – сын депутата – завидую им. А здесь только критика и порицание… во всем.
Не везет мне и с Крис, ибо, занятая, она даже не обращает внимания на меня, когда на третий день после нанесения граффити я являюсь в офис с букетом. Спрашивает, нужен ли мне Литвинов – к счастью, его нет – и даже не замечает цветов. Все суетится, бегает. Какое-то время я стою, потом еще жду в коридоре в надежде перехватить ее на выходе и объясниться. Но когда слышу, как она отвечает согласием на предложение одного из сотрудников ее подвезти, то злюсь и, кинув букет в урну, ухожу.