Эти слова тогда многое поменяли. Я не стал сразу «кремнём». Но начал понимать: тренер – это не только про конусы и состав. Это про выдержку. Про стержень, который ты строишь не в момент побед, а в момент, когда всё валится из рук. И ты стоишь. Потому что больше некому.
Одной из тех, кто был рядом с нашей командой, была Ирина Кокорева – наш, как мы её называли, «штатный фотограф». Она снимала нас на турнирах, помогала с интервью у игроков, а иногда даже брала интервью у меня. Казалось бы – мелочь, но на тех порах это было важно. Это создавало ощущение, что мы – настоящая команда.
К идее моего тренерства Ирина относилась более сдержанно, чем, скажем, Эльдар. Однажды, когда я поделился с ней своими сомнениями, она сказала:
– В нашей стране это не работает. В тренеры идут те, кто сам играл на уровне. Карьера в футболе возможна, скорее, как у Ромы Асхабадзе: был мальчиком на побегушках, стал гендиром «Спартака».
(При всём уважении к Роману – я тогда просто процитировал её.)
Наверное, она не хотела навешивать «розовые очки». Говорила то, что видела вокруг. И на тот момент я не мог её винить – тогда всё и правда казалось слишком зыбким.
Но прошло пару лет. Я продолжал. Не теоретизировал, а работал – тренировками, подбором игроков, организацией, решением проблем, падениями и новыми попытками.
И однажды, когда у меня был особенно тяжёлый период, я написал ей в сообщении:
– Я не стану хорошим тренером…
Ирина ответила просто:
– Станешь. Хватит ныть.
Этот лаконичный ответ звучал как щелчок. Наверное, в тот момент она уже видела, что за пару лет я прошёл путь от «хотел» до «делаю». А главное – не сдался. Даже когда не получалось. А это, как я понял позже, одно из главных качеств тренера.
Ирина – из той редкой категории «критиков-мотиваторов». Сначала они не верят. Но если ты не сдаёшься – начинают верить сильнее многих других. Такие люди особенно ценны. Потому что их уважение нужно заслужить. А когда заслужил – знаешь точно, что это не за красивые слова. А за дело.
Летом я задумался о переводе из своего вуза, где учился на программиста. Я съездил на день открытых дверей в МГАФК, узнал, что нужно для поступления в РГУФК. В целом, мои шансы на перевод были неплохие – тогда главное было соответствие программ: если академическая разница между дисциплинами двух вузов не превышала 10 предметов, перевод был возможен. Эту разницу нужно было сдать за семестр. Предметы, которых в новом вузе не было, просто исключались из диплома.