Мой консильере тоже находился в комнате и наблюдал за всем происходящим с самого начала. Друг не показывал эмоции, как будто все держал под контролем. Но я знаю, что это не так. Я слишком хорошо его знаю. И его молчание говорило о том, что он не находил себе места. Я подозвал к себе Анджело и распорядился, чтобы Софию доставили до дома в целости и сохранности.
***
Прошла неделя.
Рана затягивалась. Мне было невыносимо сидеть взаперти, слушать, как враги дышат в затылок, а я должен «отдыхать». Ещё хуже было другое.
Я не мог выбросить из головы Софию.
Анджело принес мне досье на доктора Миллер. Мои пальцы сжали папку. На обложке – ничего лишнего, только ее имя. Я медленно открыл папку, чувствуя, как внутри разрастается странное напряжение. Страницы шуршали под рукой, словно раскрывали передо мной не просто факты, а куда более личное – её душу.
Фотографии. Та самая улыбка, из которой мое сердце пропускает удар вновь – лёгкая, немного застенчивая. Зеленые глаза, в которых отражается нежность, тревога и свет этого мира.
На страницах сухие строки, в которых была отражена ее жизнь.
София Миллер.
28 лет.
Место рождения – город Москва, Россия.
В возрасте четырех лет переехала вместе с родителями в Америку.
Отец-нейрохирург. Мать была домохозяйкой.
Любит читать книги, готовить. Проводит время с друзьями. Очень много работает. После гибели родителей проживает одна в их квартире.
Авария родителей – несчастный случай.
Лучшая подруга – Лина Браун – терапевт из той же больнице.
Я откинулся в кресле, закрывая папку, но пальцы не разжимались. В груди появилось странное чувство – будто я держу в руках не просто документ, а секреты её жизни. Вдруг она не хотела об этом говорить и оставить какие-то факты своей жизни недосягаемыми. Мне стало противно от того, что я знал больше, чем она сама хотела бы мне рассказать.
– Никак не успокоишься? – брат завалился на кресло около меня.
Я сидел у окна, папка лежала на столе рядом с планшетом. Уведомление почты заставило меня включить экран. На экране – фотографии.
София выходила из больницы. Переходила улицу. Покупала кофе в маленьком киоске у остановки.
Фото делал один из моих людей. Обычная слежка, ничего личного.
Или всё-таки личного?
Мои люди давно привыкли действовать по инструкции: всех, кто оказывался рядом, нужно проверять. Это вопрос – безопасности. Но внутри меня было ощущение, что в этот раз я перешел черту. Я снова опустил глаза на папку, лежащую на столе. Это не было обычной проверкой. Я сам отдал приказ наблюдать за ней. Я хотел знать о ней всё. Где она бывает, чем живет, с кем и как проводит свой день, с кем говорит и о чём молчит.