– Я уйду, – сказал я тихо.
– Куда? – фыркнула Дари. – Беглецов ловят. Ломают. Разбирают на душу.
Я сжал кулаки.
– Значит, я сломаю их первым.
Ветер донёс крики. Внизу, на рынке, Наказчики окружили старика. Его «норма выработки» была недостаточной.
– Расходник, – прорычал один из них, поднимая кнут.
Я даже не думал.Просто прыгнул вниз.И в тот момент, когда кнут уже должен был разорвать старика, мир взорвался синим светом.Моя ладонь, выброшенная вперёд, выпустила волну Хаоса.Наказчики отлетели, как щепки.
Толпа замерла.А я впервые в жизни почувствовал, как что-то внутри меня проснулось.Дари смотрела на меня с ужасом.
– Что ты наделал?!
Но я уже знал ответ.
Я объявил войну.
А вечером мать рассказала мне правду.
– Твой отец жив.
– Он не отсюда.– Он из мира Порядка.И тогда я понял…Моя сила – не случайность.Я – сын двух миров.И я сожгу ЛегноВиланцев дотла.
Глава 2: Первая Кровь и Тайный Наставник
Боль.Она пожирала меня изнутри, как рой раскаленных игл, впившихся в плоть. Каждый вдох обжигал легкие. Каждое движение отзывалось тупым ударом в ребра. Я полз.
Куда?Не знал.Главное – прочь.Прочь от коптящих развалин склада, где еще час назад мы с Дари пытались поджечь грузовик с квотами – теми самыми жетонами, которые определяли, сколько еды получит Работяга в этом месяце. Глупо. Конечно, нас выследили Детрагиоды.Я слышал, как ломались кости Дари, когда один из них ударил её прикладом плазменного ружья.Мой Хаос вырвался наружу инстинктивно – синяя молния, разорвавшая тьму, – но я был слаб.Слишком слаб.
Они шли по следу.Я упал в грязь, прижав руку к ране на боку. Теплая кровь сочилась сквозь пальцы.
"Беги, Элиан!"Голос Дари.Жива.
Это единственное, что не давало мне сдаться.Я втянул воздух и поднялся, шатаясь. Перед глазами плыли черные пятна. Впереди – руины старого завода, давно заброшенного даже Корпорацией. Последнее укрытие.
Тьма.
Я провалился внутрь, спотыкаясь о ржавые балки, и рухнул на колени. В ушах звенело.
– Ты истекаешь, мальчик.
Голос.Не мой.Я рванулся в сторону, зажимая рану, и тут же вскрикнул от боли. Передо мной, в луче бледного света, пробивавшегося через развалины крыши, стоял Старик.Высокий. Сухой. Одетый в лохмотья, которые когда-то могли быть плащом. Но больше всего пугали его глаза – серебряные, без зрачков, светящиеся в полумраке.