До Нижнего Лыпа мы добрались всего за
полчаса, во многом благодаря наступившей зиме. Большая часть выбоин
и ямок в асфальтовом покрытии дороги были заполированы укатанным
снежком, жаль, недолго оно, это счастье водителя. Уже в марте
разбитые дороги начнут оттаивать, ввергая всех проезжающих в ужас и
безнадёжную ненависть к правительству всех уровней, районному,
областному и федеральному. Нигде так не солидарны люди, как при
обсуждении темы провинциальных дорог и связанной с ними коррупции.
Так и мы, с удовольствием, отдали четверть часа вялому презрению и
ненависти трудящихся к ворам-дорожникам и коррумпированным
чиновникам, что их нанимают. К этому времени солнце уже показалось
над горизонтом, превратив в новогоднюю сверкающую серебряной
краской снега игрушку одинокий базальтовый пик. Это чудо природы, в
просторечье носившее название Палец, ещё в советские времена
сподобилось изучения геологической экспедиции из самой
первопрестольной. Результатов которого, естественно, никто не
узнал, и, вряд ли в силу особой секретности, как в кулуарах
говаривали особо бдительные товарищи. Скорее всего, самих
результатов и не было, кого может заинтересовать базальтовый пик в
сотне километров от ближайших отрогов Урала, без всяких научных
объяснений нарушавший все геологические теории. Гораздо проще
замолчать этот факт, тем более, что никаких полезных ископаемых
геологи на «исследуемом объекте» не обнаружили.
Странно, что никаких легенд или
красивых историй вокруг Пальца так и не сложилось, хотя русские
жили в этих краях по четыреста-пятьсот лет, по крайней мере,
ближайшие районные центры начали дружно отмечать свои юбилеи, кто
на сколько замахнулся. Самые дерзкие считали свои сёла ровесниками
Ивана Грозного, ну, где-то рядом, наверное. С помпой праздновали
четырехсот пятидесятилетние круглые даты, выбивая дополнительное
финансирование в области. В силу провинциальной оглядки, полностью
разворовывать выделенные средства не стали, вымостив в районных
центрах аж по триста метров асфальтовых дорог, в некоторых все
четыреста. Неизбалованный вниманием властей местный люд радовался и
такому счастью, получив возможность ходить на танцы в сапогах лишь
до асфальта, где дружно переобувались в туфли, оставляя у кромки
чистой дороги десяток и более пар любимой крестьянской обуви.
Возвращаясь в темноте, многие путали свою и чужую обутку, добавляя
в скучную сельскую жизнь немного интереса, когда поутру приходилось
обходить всех знакомых, меняясь сапогами.